Форум » Море в искусстве и творчестве » Вы просите песен, их есть у меня... » Ответить
Вы просите песен, их есть у меня...
Автроилъ: Полковник и "БОГАТЫРЬ" (песня гардемаринских классов) ''Где гусары прежних лет, Где гусары удалые?" Денис Давыдов. ... Они сберечь сумели свято Тот дух, которым славен флот... Поздно ночью жители Либавы Кораблей заметили огни Из похода - дней трудов и славы, Отдыхать в Либаву шли они. К утру стали по местам привычным Неуклюжий транспорт" Анадырь", Миноносцы "Смелый" и "Отличный" И надменный крейсер "Богатырь". Крейсер бьл надменным не напрасно: В целом флоте славился один Богатейшим погребом прекрасных, Самых редких заграничных вин. В этот день на крейсер гостя ждали; Командир просил его принять, Как на флоте прежде принимали: Чтобы гость не мог ни сесть, ни встать! Командирский катер у причала Дорогого гостя поджидал, Море влажной свежестью дышало, О беде никто не помышлял. И кают-компании хозяин, Старший офицер "Богатыря", Капитан второго ранга Клайн Список вин продумывал с утра. Был буфет бутылками заставлен, Не забыт был также нашатырь: "Богатырь" радушием прославлен, Гости помнят крейсер "Богатырь"! Гость - полковник, статный и плечистый, Командир гусарского полка, Молодец, румяный и речистый, Стол окинул взглядом знатока. И кают-компании хозяин, Образцовый старший офицер, Капитан второго ранга Клайн Просит гостя подавать пример. Стол, как сад, как рай, в средине круга Стран заморских разноцветный дар... "Пьем сегодня за здоровье друга, За здоровье доблестных гусар!" Поражен вниманьем и заботой, Гость встает, ответный тост готов: "За победы доблестного флота, За здоровье славных моряков!" Как обед закончился - неясно, Как начался ужин - не понять... Сосчитать графины - труд напрасный, Труд напрасный марки вин считать! Шли часы, но пир не прерывался, Гость и ел и пил и подливал, От жарких к закускам возвращался И отсталых рюмкой подбодрял. Командир со старшим офицером Поздно ночью обсуждали план: Чтоб таким иль этаким манером, Но чтоб гость к утру был сыт и пьян. "Офицеров разделить на смены. Каждый с гостем пьет по часу-полтора, С каждой сменой винам перемена, И такой порядок до утра!" Кто стучится ночью, угадайте, В двери лакированных кают: "Ваше благородие, вставайте! Старший офицер к себе зовут!" Переступит полусонный мичман За кают-компании порог И полковник закричит: "Отлично! Ваш приятель что-то занемог!" По утру, белее, чем бумага, Командир, вздыхая, говорит: "Гостя пригласить к подъему флага... День сегодня тяжкий предстоит!.." Всем ясна тревога командира: Затянулась странная борьба. Тут и слава нашего мундира И родного корабля судьба! Гость явился радостный и свежий, От бессоной ночи - ни следа; И походка и движенья те же И рука у козырька тверда. А когда по рейду покататься Командир пытался искусить, Гость сказал: "Не смею отказаться, Но сначала б надо закусить." Завтрак жертвы новые уносит. Завтрак явно перерос в обед... Словно жажда, гость "бокалов просит", Чтоб "залить горячий жир котлет". Спаржа, стерлядь, устрицы и утки, Водки, вина, балыки, икра... Тьма спускалась. Шли вторые сутки. Страшная неравная игра! Били склянки - пир не прерывался, Гость и ел и пил и подливал, От Аи к зубровке возвращался И усталых рюмкой подбодрял. При подъеме флага все стояли В страхе несчастливой полосы. Будто друга в море опускали... Только гость... покручивал усы. Всех окинув ясным добрым взором, Он промолвил: "Тяпнем по одной?!" Посмотрел опять с немым укором И закончил:"Мне пора домой!" И стояли по местам привычным Неуклюжий транспорт "Анадырь", Миноносцы "Смелый" и "Отличный" И надменный прежде "Богатырь".
PSW: Автроилъ пишет: Но (простите за занудство) удивительно и то, что «Андреевский» написано с маленькой буквы. С уважением... Это не занудство, а любовь к точности. Извините. Поправляюсь. ... Славный Андреевский флаг ... С уважением
Автроилъ: Dmitry_N пишет: ... и я, пацаненок, тоненько, но гордо подпеваю "...Лусский класавец "Валяг" Вот, когда это всё начиналось! Сейчас уже никто почти не поёт (стесняются), друг у меня вообще «деревенские» песни терпеть не может.. Всё ж в человеке и закладывается в детстве - в сказках. в песнях... И ежели он тогда запомнил, что слово "Родина" пишется с большой буквы, то в зрелом возрасте для него других вариантов уже не будет. Может быь банально, зато от души. С уважением...
Dmitry_N: Чудесные стихи на гибель "Петропавловска" http://www.pobeda.ru/content/view/4642/142/ Святого защитника русского флота Тревожит, снедает святая забота... И с горняго неба в бездонность морей Снисходит великий апостол Андрей... Снисходит... Уходит в морскую пучину, Где дети России прияли кончину, Где с ними под грозной артурской горой Почил и Макаров, погибший герой. И ходит апостол, смятения полный. Над морем рокочут бурливые волны. А там, на небурном и илистом дне, Спят наши... Спят наши... в чужой стороне... И ходит апостол., и ищет любовно, Где русские дети уснули безмолвно; И каждое тело, святою рукой, Крестя, оставляет - на вечный покой. "О, спите спокойно, невинные чада! Ни ласки русалки, ни шупальца гада Пускай не тревожат последнего сна, Пускай вас не носит морская волна! Здесь прах ваш, по власти от Бога мне данной, Я сам погребаю, Андрей Первозванный, Но души снесу я к престолу Христа, -Им в горних высотах готовы места...". И души погибших на битве кровавой Предстали святому, одетые славой; И всех их... и всех их апостол Андрей Возносит на небо из бездны морей! (Е. И-вь, "Биржевые Ведомости", 1904) На этой же странице ПЕСНИ в ФОРМАТЕ МР3: Вечная память. Памяти адмирала-богатыря Макарова и погибших с ним сподвижников – героев «Петропавловска» (Ал.Др…/Ив.Лабинский) [изд. апрель 1904 г.] Элегия на смерть С.О. Макарова (К.Аргомаков) [изд. май 1904 г.] Памяти С.О. Макарова («Спи, северный витязь, спи, честный боец») (Стихи «Неизвестного»/Ц.Кюи) [изд. апрель 1904г.] За веру, за Царя! Патриотический гимн русских воинов на Дальнем Востоке. (Н. Прокин) [изд. февраль 1904 г.] Исполняет Мужской хор Института Певческой Культуры "Валаам" под руководством И. Ушакова Компакт-диск "Гимн героям" к 100-летию русско-японской войны Далее, на странице http://www.pobeda.ru/content/view/4613/142/ можно послушать ПЕСНИ в ФОРМАТЕ МР3 Гимн героям "Варяга" и "Корейца". ("Хвала вам, чудо-храбрецы!") (А.А.С./В.Шведов (В.Н. Г-д)) [изд. март 1904 г.] "Варяг". Памяти крейсера-богатыря. (Слова неизвестного автора/Ц.Кюи) [изд. март 1904 г.] "Варяг" 27-го января 1904 года. ("Пока не дрогнули сердца") (В.Лугаковский/М.Речкунов) [изд. май 1904 г.] "Варяг". Баллада. Посвящается героям Чемульпо. (Я.Репнинский/В.Беневский) [изд. 5 июня 1904 г.] Гибель "Варяга". ("Плещут холодные волны") Русская народная песня (Стихи Я.Репнинского) [изд. 17 февраля 1904 г.] Памяти "Варяга". ("Наверх, о, товарищи, все по местам!") Русская народная песня. (Стихи Рудольфа Грейнца) [изд. 25 февраля 1904 г.] Перевод с немецкого Евг. Студенский [изд. апрель 1904 г.] Еще http://www.pobeda.ru/content/view/4672/142/ ПЕСНИ в ФОРМАТЕ МР3 Памяти Цусимского боя. («Чтобы кровью был смыт горький Родины стыд!») (Инн. Родионов) [изд.1905 г.] В далеком Цусимском проливе. На мотив матросской песни «Раскинулось море широко» На сопках Маньчжурии (И.Шатров; В. Мантулин/И.Шатров) [изд. 1905 г.] На события Русско-японской войны Кантата. Героям Порт-Артура по случаю возвращения их на Родину. (А.Васильев/Ф.Матчинский) [изд. февраль 1905 г.] Исполняет Мужской хор Института Певческой Культуры "Валаам" под руководством И. Ушакова Компакт-диск "Гимн героям" к 100-летию русско-японской войны Далее http://www.pobeda.ru/content/view/4692/142/ ПЕСНИ в ФОРМАТЕ МР3 Вечная память (К.Никитин). По напеву русской народной песни «Гибель Варяга» Величание Пресвятой Богородице. Синодальный обиход Днесь торжествует град Владивосток! Тропарь Порт-Артурской иконе Божией Матери «Торжество Пресвятыя Богородицы» (К.Никитин) Исполняет Мужской хор Института Певческой Культуры "Валаам" под руководством И. Ушакова Компакт-диск "Гимн героям" к 100-летию русско-японской войны
Dmitry_N: и еще две из моих любимых песен. Они каким-то краем только попадают в тему, но я их слушаю все время Формат Real Audio Олег Митяев http://www.bards.ru/1ra/a_Mityaev_Oleg/na_drugoj_storone.ra - слушать Это такой коллаж (на дворе лишь начало века - четвертый год (1904) - я даже не понимаю про что КОНКРЕТНО песня, но понимаю - ПРО ЧТО!!! Текст На другой стороне Земли - теплынь, По три раза в году, поди, покос, А у нас из окна - лишь пустырь да в снегу полынь, Да морозы стоят, что на двор не покажешь нос. На другой стороне Земли зимой, Как в июле у нас, в России, цветут луга, И казалось бы - взять, уехать, да Бог с тобой, Затоскуешь, запьешь и за год сойдешь с ума. Это только мальчикам города Тобольска Снятся путешествия в дальние края, И былые доблести Ермакова войска Примеряют мальчики ночью на себя. На дворе лишь начало века, четвертый год, И в своем государстве покоя давно уж нет, А нас опять на край света другим помогать несет, И кто совсем пропадает там, кто на много лет. А на Цейлоне-острове пленные матросы Из тягучих сумерек горький пьют настой. Снится им смородина, речки да откосы, И до помешательства хочется домой. А дорога обратная суток не меньше ста, А вода в океане - соленая, как рассол, И тобольская церковь без них, словно без креста, Заунывно бьет колокол, как кулаком о стол. А на Цейлоне-острове или на Майорке Русскому с татарином никогда не жить. Родина есть Родина - лапти да махорка, Так скроила матушка, и не перешить! и ЕЩЕ чудесная песня по мотивам - Алексея Иващенко и Георгия Васильева - ее я пою, когда надо штаны подтянуть и взяться за дело http://www.bards.ru/1ra/a_Ivasi/kakoy_zhe_ty_moryak.ra - слушать Текст Какой же ты моряк, Когда ты с печки - бряк, Какой же ты герой, Когда штаны с дырою? Но не сдается никому Дырявый наш "Варяг", Хотя ему на дно пора порою... Хотя ему пора Быть сдатым на дрова, В утиль, металлолом и прочие отходы, Но мы бодры и веселы, И мы кричим "Ура!", Чтоб знали все, как тонут пароходы. Чтоб знали все, что мы - Великие умы, Чтоб знали все, что нас Задешево не купишь. Везде от моря Черного До белой Колымы - Мы трудностям показываем кукиш. Ах, наш удельный вес Практически исчез, Но, может, от того мы все-таки не тонем. И пусть для нас грядущее - Кромешно темный лес, Отдать концы, Зашить штанцы, по коням! Какой же ты моряк, Когда ты с печки - бряк, Какой же ты герой, Когда штаны с дырою? Но не сдается никому Дырявый наш "Варяг" И варится на камбузе второе.
Автроилъ: Значит правильно, что была открыта эта тема, коли уж тут такое пошло. Есть замечательные слова у Роберта Сервиса: «...Сказки пишут для смелых. Зачем равнодушному сказка - Для него хороша И обычная серая краска...» С уважением...
Автроилъ: ГИБЕЛЬ"СТЕРЕГУЩЕГО" Помилуй нас, Бог Всемогущий, И нашей молитве внемли. Так истребитель погиб «Стерегущiй» Вдали от родимой земли. Командир прокричал: «Ну, ребята! Для вас не взойдет уж заря. Героями Русь ведь богата: Умрем же и мы за Царя!» И вмиг отворили кинстоны, И в бездну морскую ушли Без ропота, даже без стона, Вдали от родимой земли. И чайки туда прилетели, Кружатся с предсмертной тоской, И вечную память пропели Героям в пучине морской. В том сила России грядущей: Герои бессмертны у ней. Так миноносец живет «Стерегущiй» В сердцах всех российских людей. (1904 год)
Автроилъ: Давно ставшая культовой песня советских моряков. Написана в 1942 году. ПРОЩАЙТЕ СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ Музыка: Е. ЖАРКОВСКОГО, слова: Н. БУКИНА Прощайте, скалистые горы, На подвиг Отчизна зовет! Мы вышли в открытое море, В суровый и дальний поход. А волны и стонут, и плачут, И бьются борт корабля... Растаял в далеком тумане Рыбачий, Родимая наша земля. Корабль наш упрямо качает Крутая морская волна, Поднимет и снова бросает В кипящую бездну она. Обратно вернусь я не скоро, Но хватит для битвы огня. Я знаю, друзья, что не жить мне без моря, Как морю не жить без меня. Нелегкой походкой матросской Иду я навстречу врагам, А после с победой геройской К скалистым вернусь берегам. Пусть волны и стонут, и плачут, И бьются о борт корабля, Но радостно встретит героев Рыбачий, Родимая наша земля.
АЗАРД: Русско-Японская война в немецкой поэзии Рудольф Грейнц Epitaphium explosivum с морей Восточной Азии О вдумчивый читатель! Во времена, когда законом Повседневности стали банкротства, банкротства и банкротства, - Не странно и не смешно, что в морях Восточной Азии Что ни день приходит конец бронированным кораблям, одному за другим. Падает курс акций с ценами человеческой жизни, И несметные, миллионные суммы поглощает жерло моря, Хороня в глубине военные суда С их пушками и прочим оружием. Биржевой игрок лишь бегло знакомится с числом Погубленных жуткой войной русских и японцев, Но тем дотошнее он отмечает цену каждого взрыва, Ведя свой реестр расходов и доходов. Тщательней всех ведёт эту цифирь, с кисло-сладкой миной, Англичанин Джон Булль: и ещё бы – ведь это ему, Именно ему, чтоб спасти свою шкуру, нужно оплачивать Каждую потерю с японской стороны! Вот весы и колеблются: кто же в конце концов победит, Это знают сегодня одни небеса, А торпедоносная гроза бушует ужасней, ужасней… Кто же положит конец сей войне? Ей положит конец Тот владыка, который на свете мощнее всего – Der mächtiger ist als Alles, – Он король королей, принудитель и самых сильнейших – Dalles! В подлиннике рифмовано. Напечатано в еженедельнике “Югенд” (Мюнхен), 1904, № 9. “Варяг” того же автора был напечатан там неделей позже (№10).
АЗАРД: Русско-Японская война в японской поэзии Нобуюки УЦУМИ Плач по Верещагину В морском сражении при Цусиме, 13 апреля 37 года эпохи Мейдзи, взорвался на мине флагман русского восточного флота “Петропавловск”. Командующий флотом адмирал Макаров погиб, и его участь разделил состоявший при фронте художник антивоенных убеждений Верещагин. Какой великолепный порыв – Изобразить своею кистью ужасы войны, Чтобы распространить по свету, Среди всех людей желание мира! О, высокое влечение – Посвятить искусство идеалам человечности. Ты приехал на поля кровавых битв издалека И смело встал под пушки, Чтобы встретить смертную беду. В заливе у Порт-Артура, кишащем Морскими хищниками, ты свои краски Разбавлял морской водой, и под светом прожекторов Вдохновенно отдавался свободе живописца. И когда рассеялся пороховой дым, Там уже не реял над волнами контур корабля. Неисчерпаема скорбь – как неисчерпаемы Вечно плещущие глубины тех морей. Не будучи богом, едва ли ты мог предугадать, Что именно войне, которую ты всецело ненавидел, Будет принесено в жертву Тело твоё. Я не столько скорблю о гибели Макарова, Который, быть может, и великий воитель – Но тебя, Верещагин, о мастер холста, Не оплакать никак не могу. Однако вот оно – и адмирал, Выдающийся своим ратным искусством, И художник, любяще преданный делу мира – Оба они, связанные благородной дружбой, Погребены в пучине морских вод. Запечатлей же, история, эти время и место – Запечатлей, что 13 апреля 1904 года Вдали от горных берегов под Цусимой Погибли душа мира и душа войны. Увы, наделённый от евангелия мира Миссией любви, ты спустился с небес, Но наказа не совершив до конца, Ты уже возвращаешься на небеса. И этим ты доказал всему свету, Своей собственной жизнью доказал, что война, С помощью которой люди губят людей – Это безмерный грех. В самом деле, люди, охваченные жаждой воевать, Поголовно преображаются в бесов. Пламя пылает, льётся кровь, Свет выглядит как подлинный ад. О, ты понял своё призвание И пожертвовал телом неповторимым своим – А почему не гибнет, не предаётся позору и смерти тот, Кто хвалит бойню и обольщает ею людей? А твои – пусть исчезли под пеной моря твоя жизнь и твоя кисть, Пусть полотна твои не завершены, Но бесценна своими ратными заслугами эта смерть, И эта слава будет сиять века. Сколько бы ни терпели поражений отечества, Слава искусства – его человечность. Так гляди же – вот плывёт по волнам Бог моря, Дракон, И увенчивает тебя лавровым венком. Примечание автора Когда мы вместе, я и мой друг Такубоку ИСИКАВА, были в обществе “Синсися” (“Содружество новой поэзии”), Исикава сочинил стихи “Памяти адмирала Макарова”, а я “Плач по Верещагину”. Гениальный Исикава, позже ставший верным радикалом, тогда ещё был патриотом, воспевавшим войну. Любопытно вспомнить, что я несколько опережал его. Справка об авторе и переводчиках Нобуюки УЦУМИ (1884 – 1968) – японский поэт Стихи “Плач по Верещагину” были напечатаны в периодическом издании “Синсэй” (“Новый голос”) в 1906 г. (№ 1 за 1 января 1906 г.). Перевод с японского Масанори ГОТОУ, Михо СИБУКУРА, Сергея Небольсина и Муцуми КОГА. Печатается впервые. Такубоку Исикава Памяти адмирала Макарова Замолкни буря! Сложи свои крыла, что плещутся во мраке. Затихни, вопль ночной, стенанья Куро-Сиво У диких скал, рыданья демонов над бездною морскою. И вы, когорты вражьи и свои, Склоните долу ваши копья, Пред именем Макарова на миг притихнув: Сквозь рокот непокорный вод я призываю его имя. Он поглощён безумьем волн седых, Под ущерблённым месяцем далёкого Артура. Да снизит голоса всё сущее, да будет тишина Безлюдия пустынь пред мощью зимнего заката, Недвижности руин, оставленных циклоном. Внемлите: крик безмолвный исполнил небеса и землю. Прислушайтесь. Что это: злоба побеждённых, Иль ярость мрачных волн, готовых опрокинуть мир? Нет, нет! То – жизни песнь, звенящая величьем духа! Оно сверкало, ведь, в его прощальном взоре, Когда, деля судьбу с сражённым кораблём, Он погрузился в пену чёрную Артура И захлебнулся там кровавою волной. Увы! В величьи побеждённый, Макаров – так зовут тебя, Чужой страны воитель одинокий. Макаров – тот, кто до последней капли сил Боролся и нашёл конец безвременный в волнах пучины. Поэт неведомый Японии далёкой, В восточном море вражеской страны, Хотя и враг, но вспомнив о тебе, стеснённой грудью Источает крик: “Вы, демоны, падите ниц! Пред именем Макарова замолкните на время, Когорты вражьи и свои, склонивши долу ваши копья! О, ты, сражённый полководец, герой России одинокий, Ты, что зачислен в лик избранников войны! Суровый ветр уж распростёр Свои безжалостные крылья над тобою”. Когда заволочили тучи грозовые Восточной Азии просторный небосклон, И в Жёлтом Море буйная волна объяла хладом Печальные остатки кораблей Артура, Ты мужественно встал, призвавши имя Божье К судьбе своей страны, печалью осенённой. Так солнце на закате, оставя долгий путь средь облаков, В сияньи гордого величья шлёт последний луч Навстречу воплю гибельного мрака. Хвала тебе, великий чужестранец, Приявший на себя судьбы отчизны крест. Твой адмиральский флаг на мачте взвился Высоко солнцу встречь по ветру буйному Артура. О, Боже, кто мог знать, что этот флаг Поглотят волны чрез мгновенье И погребут на дне морском с судьбою родины твоей И с мощью, покорявшие народы мира! Апреля день тринадцатый! Не озаряло солнце Пасмурных небес. Зловещие неслися тучи И билось утреннее море у границ. Беснуйся море, рыдайте демоны! Падите на колена, когорты вражьи и свои! Пред именем Макарова склоните ваши копья! Вот тысячи громов запрыгали по волнам. Разрушен вдребезги могучий вал. И в тот же миг гигант сражённый – Властитель Моря Жёлтого – накренился корабль Над чёрной вспененною бездной. Скрестивши руки на груди, и гневным взором Сверля ликующий победою водоворот, Он тихо погрузился в волны, обагрённый Ручьями алой крови, великий адмирал! Судьбы стихия роковая, в извечном гневе что вздымаешь Смертельных волн зыбучие главы, И ты, хранитель тайны – Куро-Сиво, Своим разгулом у Артура поселивший В сердцах навеки жгучую печаль, Из мира бренного похитив навсегда В темницу мрачную границ неведомых своих И жизнь, и чаянья, и силу воли, — Какие знаки явите вы мне, Чтоб я узрел “свет жизни вечной”? Ужели столь ничтожны, как зрятся вашим взорам, И этот мир, и эта жизнь, потухшие мгновенно Под вашим гибельным натиском? Увы, увы! Омочены слезами все письмена истории тысячелетий. Над именем Макарова великим Прольюсь теперь и я дождём горючих слёз. На дне морском, в безбрежную обитель погрузясь, Лежит он, раной злой сражённый в грудь навеки, — В грудь, что питала мощь души великой, — И рану тяжкую свою оплакивать заставив мир. Но вновь сомненьем я охвачен: в чём тлен и вечность на земле? Быть может в тех слезах участия, что льются, Быть может в самой силе почитанья отражён Круговорота жизни вечной проблеск драгоценный? О, если так, мой друг Макаров, То я готов к борьбе земной. Мне утешеньем будет мысль, Что в каплях пылких слёз поэта И в силе его крика, зовущего по имени тебя, Жить будет истиною вечной и твоё имя, и мой стих. В притихший мрак июньской полуночи, Свечою сзади озарён, гляжу я, прислонясь к окну, И мысли тихие к тебе стремятся. И как живой, встаёшь пред взором ты, твой образ, Когда в последний миг ты взглядом усмирял волноворот смертельный. И никнет голова, и льются безудержно слёзы. Тебя уж нет в живых, но вечно будет жить В сердцах, которым дорог души великой образ, Твоего сердца доблестный порыв. Замолкни же, ночная буря И Куро-Сиво стон у диких скал! Падите ниц, затихнувши на время, Когорты вражьи и свои, пред именем Макарова: К нему я обращаю свой возглас пламенный. Он поглощён безумьем волн седых Под ущерблённым месяцем далёкого Артура. 20 июня 1904 г. Справка об авторе и переводчике Такубоку ИСИКАВА (1886 – 1912) – японский поэт начала XX века. Перевод стихотворения “Памяти адмирала Макарова” исполнен в Японии русским эмигрантом, бывшим белым офицером, военным переводчиком и японистом Михаилом Петровичем Григорьевым (1899-1943). Опубликован в русскоязычном эмигрантском сборнике “На Востоке. Выпуск первый” (Токио, изд-во “Тайсиудоо”, июнь 1935 г.)
Dmitry_N: Автроилъ пишет: Так истребитель погиб «Стерегущiй» http://medalirus.narod.ru/Zeml/Novikov.htm Цитата из статьи Новиков один из четырех матросов оставшихся в живых после боя миноносца с четыремя боевыми кораблями японцев 26 февраля (10 марта) 1904 г. По распространенной в то время легенде открыл кингстоны для затопления миноносца, чтобы не допустить захват поверженного корабля врагом. Цитата из статьи После войны вернулся в Еловку, в 1919 г. без суда расстрелян односельчанами как помогавший колчаковцам.
Dmitry_N: Героямъ Портъ-Артура стихотворенiе Б.П.Никонова Твердыня рухнула!.. ПослЂдний палъ оплотъ. Из взорванныхъ фортовъ идете вы понуро. Немного вас спаслось... Вы всЂ наперечетъ, Страдальцы - ратники, Герои Портъ-Артура! Вся кровью залита земля, гдЂ бились вы. Семь тяжкихъ мЂсяцевъ не вЂдая покоя И в битвах падали подъ смертною косою, Какъ стебли стройные подкошенной травы... ЖелЂзное кольцо сдвигалось все тЂснЂе Все яростнЂй гремЂл над вами вражiй громъ БолЂзни, немощи и голодъ с каждымъ днемъ Страдальцев-воинов терзали все больнЂе ГнЂздо орлиное!.. Семья богатырей! Мы твердо вЂрим вам: вас не враги сразили! Ихъ злыя полчища давно вы побЂдили И твердой волею и стойкостью своей! Всегда о вашъ оплотъ ихъ разбивались груди Пока владЂли вы запасом боевым... Но вотъ запасовъ нЂтъ - и строй ваш уязвимъ Богатыри вы всЂ... Но вы вЂдь все-же люди! Для опустЂвших рукъ ужъ неравна борьба! И падаютъ на вас взрываемыя скалы... Довольно, ратники! И безъ того судьба ВЂнцами свЂтлыми даритъ вашъ сонмъ усталый! Что вами сдЂлано - не совершить другимъ! И сонмомъ вашимъ мы гордимся знаменитымъ. И славу вЂчную мы воздаем живымъ И память вЂчную - убитымъ Нива, 1905, №2, стр. 36
Автроилъ: Превосходно! Других слов не нахожу.
Dmitry_N: Во как! Партитура музыкальной пьесы для фортепиано "Бомбардировка Порт-Артура" Издана в Австралии в 1904 году http://www.nla.gov.au/apps/cdview?pi=nla.mus-an5631156-s1-e Стрелочкой в верхнем правом углу (если зайти по ссылке) можно пролистать все 9 листов клавира. У меня племянница учится в консерватории, на виолончели, правда, но попробую ей дать, пусть наиграют
Автроилъ: Корабельный гардемарин Юрий Степанов К 250-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ МОРСКОГО УЧИЛИЩА Тебе, наш Корпус, твои дети, Шлем свой привет, свое «ура». Ты создан был в глуби столетий Железной волею Петра. И по державному завету Ты душу Флота воспитал, И Адмиралу и Кадету Единый путь предначертал. Ты выковал героев долга, В бою познавших жизни цель, Ученых, и морского волка, И добывателей земель. Сенявин, Ушаков, Корнилов, И Крузенштерн, и Невельской, Маститый Лазарев, Нахимов, Колчак - Правитель и Герой. Не перечесть имен могучих, Как всех имен не перечесть, Кто пал в бою, кто был умучен За Славу Русскую, за Честь. Кто создал век побед гремящих: Кинбурн, Чесму и Наварин, Средь моря вод Синоп горящий, Дым Севастопольских руин. И, наконец, дариносима, Под злобу, клевету и смех, Сияет царственно Цусима, Как искупление за грех. И от времен Петра доселе, Чрез славы дни и скорби мрак, Мы скажем: честно мы носили Андреевский могучий флаг. Ты воспитал нас, Корпус славный, Ты создавал Российский Флот. Прими ж привет, Старик Державный, В твой этот юбилейный год. И в дни изгнания лихие Завет твой свято сохраним И верность Флоту и России Потомкам нашим возвестим. Юрий Петрович Степанов родился в г. Уфа в Сибири в 1899 году. Окончил Морское училище во Владивостоке. Корабельный гардемарин выпуска 1920 года. Среди друзей по выпуску имел славу поэта и прозвище «Лиловый негр». К сожалению, большая часть его произведений погибла во время войны в Европе, сохранилось лишь несколько остихотворений и поэма, опубликованные в издававшемся Иваном Белавенцом в США «Письме». Ю. П. Степанов приехал в Аргентину в 1949 году, жил одиноко, не имел каких либо средств к существованию и сильно нуждался. Основным источником существования была служба псаломщиком в православном храме (был посвящен в стихарь Епископом Владимиром (Раич) в 1936 году). В последние годы жизни работал над созданием «Сказания о Выпуске 1920 года», где собирался проследить судьбы товарищей по выпуску от 1914-ого до середины 20-х годов. Судьба рукописи неизвестна. Скончался 29 марта 1966 года и похоронен на Британском кладбище Буэнос-Айреса.
Dmitry_N: http://www.hot.ee/sflot/biblio-1/biblio1.html
Автроилъ: Н. АГНИВЦЕВ *** В Константинополе у турка Валялся, порван и загажен, План города Санкт Петербурга, — В квадратном дюйме триста сажен. И хлынули воспоминанья, Прерывист шаг и взор мой влажен. В моей тоске, как и на плане, В квадратном дюйме триста сажен. *** Как вздрогнул мозг, как сердце сжалось, Весь день без слов, вся ночь без сна: Сегодня в руки мне попалась Коробка спичек Лапшина. О сердце, раб былых привычек, И перед ним виденьем вдруг Из маленькой коробки спичек Встал весь гигантский Петербург: Исакий, Петр, Нева, Крестовский, Стозвонно-плещущий Пассаж, И плавный Каменноостровский, И баснословный Эрмитаж. Последним отзвуком привета От Петербурга лишь одна Осталась мне вот только эта Коробка спичек Лапшина...
Dmitry_N: Стихи замечательные, вот только с картографией там нелады - не может быть триста сажен в квадратном дюйме, но это неважно. Перекликаются вот с этими строками Марины Цветаевой Пусть с юностью уносят годы Все незабвенное с собой. -- Я буду помнить все разводы Цветных обой. И бисеринки абажура, И шум каких-то голосов, И эти виды Порт-Артура И стук часов.
Автроилъ: Dmitry_N пишет: Перекликаются вот с этими строками Марины Цветаевой Однако, «ностальгия» называется. Типичная эммигрантская болезнь. Свойственна даже тем, кто никуда не уезжал - у кого, просто, родину выдернули из под ног.
Александр: Билет На фабрике немецкой, вот сейчас,-- дай рассказать мне, муза, без волненья! - на фабрике немецкой, вот сейчас, все в честь мою, идут приготовленья. Уже машина говорит: "жую, бумажную выглаживаю кашу, уже пласты другой передаю". Та говорит: "нарежу и подкрашу". Уже найдя свой правильный размах, стальное многорукое созданье печатает на розовых листах невероятной станции названье. И человек бесстрастно рассует те лепестки по ящикам в конторе, где на стене глазастый пароход, и роща пальм, и северное море. И есть уже на свете много лет тот равнодушный, медленный приказчик, который выдвинет заветный ящик и выдаст мне на родину билет. 1927 г.
Автроилъ: Александр пишет: ...и выдаст мне на родину билет. А у этой ностальгии автор есть? С уважением...
Dmitry_N: А там написано в заглавии сообщения - Владимир Набоков
Александр: Автроилъ пишет: автор есть? Владимир Набоков, как указано в заголовке. С уважением. А.
Александр: Разбередил душу г-н Автроилъ. Арсений Несмелов, Харбин ... И здесь, на самом берегу реки, Которой в мире нет непостоянней. В глухом окаменении тоски Живут стареющие россияне. И здесь же, здесь, в соседстве бритых лам, В селенье, исчезающем бесследно. По воскресеньям православный храм Растерянно подъемлет голос медный. Вс. И. Иванов, Харбин, 1926 Моя пленительная муза, Вопрос к тебе тревожный есть. Не суждена ли нам француза Весьма сомнительная честь? И после нашей жизни бурной, Вдали от нам родной страны, Быть может, будем мы фигурным, Китайским гробом почтены? Но почему при мысли этой Невольно чувствуется страх? Не быть нам с песней недопетой, В далёких и чужих гробах. Иванов в 1945 году возвратился в СССР, жил и умер в Хабаровске. Несмелов не успел...
ABP_TOR: Алексей Жаров 16 октября 1922 г. Все мы, все мы сегодня - матросы! Наша жизнь - грозовой океан! Этих дней раскаленную россыпь Сыплем в сумерки дальних стран... Рупор наш-комсомольские глотки! Песни - брызг буревых серебро! Наших мыслей подводные лодки Сеют взрывов рокочущий гром. Нам вчера, как гудок заводской, Разжигающий гулкий простор, Бросил зычною медью Троцкий - Седеющий военмор: "Эй борьбой ограненная юность! Отплывай,отплывай, грозовей К берегам Всецветной Комунны Кораблям кочующих дней! Веселей, к рулевым колесам!" Львиным ревом гудит ураган... Все мы, все мы сегодня - матросы! Наша жизнь - грозовой океан!
aden13: ABP_TOR пишет: Троцкий - Седеющий военмор: Все. Мир перевернулся
Автроилъ: aden13 пишет: Троцкий - Седеющий военмор... Эт-то что-то!
Александр: ABP_TOR пишет: Наших мыслей подводные лодки Интересная мысль! Первый проект летающей подводной лодки! Это ламбада!!! А всё равно Северянин лучше. Лейтенант С. Вы не слыхали про поэта, Поэта лейтенанта С.? В нем много теплоты и света, И море милое, и лес. Он сын Случевского. По крови И духу сын... В лазори строк - Он белый голубь. На Нарове Его именье "Уголок". Люблю я грусть элегнй "С моря" Посланий молодой жене, В которых он, природе вторя, Так родственен, так близок мне. Он чистотой доступен детям, И нежно я его пою. Поэт погиб на тридцать третьем В Цусимском горестном бою.
aden13: Ставлю звуковой файл, потому что ЭТО надо слушать. Посвящается всем подводникам России, не вернувшимся из похода Капитан Колесников http://slil.ru/25204910
Александр: АЛЕКСАНДР ИВАНЫЧ, ОТСТАВНОЙ КАПИТАН Слова А. Поперечного По темным улочкам Кронштадта Шел спотыкаясь капитан Своей походочкою шаткой - Не то чтоб трезв, не то чтоб пьян. Устав от сереньких гостиниц, Он и напился оттого, Что в море старенький эсминец Ушел сегодня без него. Припев: Отставной капитан Александр Иваныч, Сам себе капитан - Капитан Капитаныч. Без тебя корабли И уйдут и вернутся! Ну а волны вдали Глухо плачут и бьются... А в клубе офицеров флота Играл оркестр, шло торжество. За что, мне скажет, может, кто-то, Списали на берег его, Кто двадцать лет не за награды Ходил в штормягу, морем пьян?! …По темным улочкам Кронштадта Шел спотыкаясь капитан. Припев. Татьянин день: Песенник. - Серия "Хорошее настроение". - Новосибирск: "Мангазея", 2004 http://www.a-pesni.golosa.info - очень хороший сайт, рекомендую. Есть и флотское
Автроилъ: ПСИХИЧЕСКАЯ АТАКА Василий Юрша Нам с детства внушали, что правда одна; Гражданская как-то случилась война, кто прав был в той бойне, а кто виноват; отец против сына, на брата шёл брат. Белые, красные, красные, белые… – и те, и другие отчаянно-смелые; сжигали друг друга, стреляли, рубили, и землю родную всем сердцем любили… Кровавой зарёй занимался рассвет, готовился к бою безусый корнет седой есаул поправлял ордена – обычное дело, война как война… Чистая форма на чистое тело – смерть предстояла за правое дело, новое жить не желало со старым, старое жить не могло с комиссаром… Погоны, шевроны, парадный мундир – цвет Белой армии, все как один. Вот цепи пошли без единого звука, застыла в глазах нестерпимая мука. Зачем?.. На диване того не понять, уставшая Гвардия шла умирать, головушки светлые в поле сложить, чтоб жертвою чёрную смерть ублажить, чтоб крови напилась она допьяна – обычное дело, война как война… Был мир оглушён пулемётной стрельбой, уж поздно тревожить кого-то мольбой, молчал в небесах не имеющий уши, и пули летели в раскрытые души… Чёрные вороны в небе кружились, капельки крови на землю катились – Смерть разыгралась под знаком беды, но молча шеренги смыкали ряды… Без крика и стона навечно уснул на поле бескрайнем седой есаул, блеснув позолотой своих эполет, споткнулся от пули безусый корнет, ни тот, ни другой не проронят ни слова, а Смерть улыбалась всё снова и снова… Усеяно поле… звенит тишина… – обычное дело, война как война. У раскалённого дула "максима" курила махорку крестьянка – Россия, а тёмная ночь обречённо-устало уже опускала своё покрывало; ветер, слёзу уронив на песок, небу зализывал рану в висок…
полная версия страницы