Форум » Новейшая история » Воспоминания участников "холодной войны" » Ответить

Воспоминания участников "холодной войны"

АВЩ: Ветеранов Великой Отечественной встретивших врага в 1941г. среди нас (в широком смысле) почти не осталось. Ветеранов Великой Отечественной войны последних военных призывов - всё меньше и меньше. Но ещё много тех, кто выводил ВМФ СССР в Мировой Океан и несших флотскую службу или служившими военными (военно-морскими) советниками (специалистами) за рубежом в годы холодной войны. Они - среди нас... Сохраним их воспоминания. Ну и -инициатива карается...исполнением. я и начну...

Ответов - 42, стр: 1 2 All

АВЩ: Уважаемые коллеги! Со временем предполагается ряд постов «оснастить» фотоматериалом по теме, в этом плане огромную помощь оказывает наш уважаемый «вельбот-067». Фото и подписи под фото – авторские (новые - буду давать красным цветом, а через неделю – делать зелёными). Т.ч., те кому тема интересна, следите не только за крайними постами. с уважением ко всем (и большим персональным спасибо Леониду Т. он же «вельбот-067»), АВЩ

АВЩ: Для приема катеров от промышленности в бригаде было сформировано два экипажа. Один под командованием капитана 3 ранга ПОХОТЕЛОВА И.А ... Олимпиада народов Атлантики Воспоминания капитана 1 ранга в отставке Похотелова Игоря Александровича Об авторе: с лейтенантства – на боевых катерах ДКБФ, командовал торпедными и ракетными катерами, дивизионом ракетных катеров, последняя должность: оперативный дежурный КП ДКБФ. командир тка «Т-33» (пр.206) И.А. Похотелов, 1970г., 196 днрка 24 обрка, вмб Свиноуйсце, ПНР. Штатным расписанием должность заместителя командира по политической части на катерах не предусмотрена, а потому заниматься подчиненным личным составом «в режиме замполита» приходилось всем, невзирая на должность, срок службы в ней, училищную специализацию и военно-учетную специальность. Общеизвестно, что небольшой мужской коллектив (например, экипаж катера), вырванный из ритма повседневной и боевой деятельности соединения, сначала выходит на возрастно-психологический уровень самого младшего из его членов, а затем – славно и быстро докатывается до 12-13-летнего «возраста», со всеми его возрастными заморочками. Готовясь к длительному океанскому переходу, комсостав попытался предусмотреть и этот момент, руководствуясь как собственным здравым смыслом, так и известными изречениями легендарного катерного комбрига Б.П. Ущева, такими как «всегда легче предотвратить, чем разгребать последствия» и «что невозможно предотвратить – то необходимо возглавить» . Катерная организация изначально подразумевает, что ВСЕ должны уметь делать ВСЁ, а уж офицеры с мичманами - в особенности. Поэтому уже на уровне предварительной подготовки к переходу официально-казённая формулировка «освоение смежной специальности» была переведена с формалистики на полуигровой, но вполне серьёзный и деятельный, уровень. Экипаж это воспринял хорошо, тем более все знали, что замену кому-либо долго искать не пришлось бы, очень многие матросы, старшины, да и мичманы с офицерами в соединении хотели бы быть на нашем месте – тем более, что каждому из «путешественников» реально светили не только новые впечатления, но и вполне реальный знак ВМФ «За дальний поход», который в кругах матросов – срочников того времени почитался почти наравне с медалью, и в магазинах не продавался. На катерах же получить его возможности почти не было (не та дальность плавания) – «борташей» шоколадно-чайно-кофейно-мясных – сколько угодно, а вот «ЗаДэПэ» - «андреевским крестом по всей физиономии». Но не службой единой… Офицеры и мичмана понабирали из дому всяческих настольных игр (домино, лото, шашки-шахматы и пр.), настропалили своих подчинённых насобирать гирь-гантель и прочий спортинвентарь. Отличился старший боцман, «отобравший» у выросшего племянника его детский трёхколёсный велосипедик (вот и расскажите кому-нибудь после этого о флотских «сундуках-скупердяях», которые «всэ до сэсбэ…». Но хихикали по поводу «вЕлика» мы только поначалу… Буквально за пару дней до выхода я вызвал к себе комсорга катера (должность, понятно, «неосвобождённая») и потребовал развернутый план спортивно-массовых мероприятий, заранее предупредив, что чем экзотичней будет «мероприятие», тем больше вероятности что оно будет утверждено… То, что матросы напишут эту «бюрократию» от всей души, я так даже не сомневался… Но то ли парни подустали, то ли понимали, что «не всё коту – масленица», то ли что то ещё, но представленный «план» показался мне настолько беззубым и убогим, что пришлось «вспомнить детство золотое», и заставить включить туда и «слона», и «чижа», и э-э-э…«Шопера», а потом…просто отправить всю «комсу» план переделывать… «пристенок» и ещё что-то-там «из суровых мальчишеских игр», естественно, под это дело были убраны… …и тут парни оттянулись по-взрослому… При этом катерную организацию, несение вахтенной и дозорной службы никто, естественно, отменять не собирался. Т.н. «телесные осмотры» в то время ещё не практиковались, но, чтобы убедиться, что все силовые виды спорта и «борьба нанайских мальчиков» не переходят впоследствии к внутрикубричному мордобою, было введено «спорт»-мероприятие «загар без ожога». Поскольку участвовали в «Олимпийских Играх народов Атлантики» все без исключения, то комсостав получал возможность наблюдать подчинённых «в неглиже», и (поскольку «…без ожога»), то и не единожды на дню. как это было: загорает отдыхающая смена Олимпиада продолжалась до самой Кубы и закончилась едва ли не со сдачей катера кубинским товарищам. Описывать её всю – наверно, как описывать самую настоящую Олимпиаду. Больше всего запомнились «лазание на мачту на время, но со страховкой», «велопробег» вокруг АК-230 и со шкафута на шкафут (сначала все,- по другому не назовёшь,- ржали, потом – от «вЕлика» было не оттащить, парни стремились улучшить собственные результаты и, естественно, превзойти соперников), как это было: «велопробег» вокруг АК-230 общеэкипажный «слон», когда все попрыгали, посидели и поездили на всех, и общеэкипажный «козЁл» из нескольких наборов домино. как это было: финал общеэкипажного "кОзела" Подтягивание и подъём переворотом проводились и «по обычной схеме» (для матросов-«первогодков»), так и «с отягощением» (для всех остальных, включая офицеров и мичманов). Причем «отягощением» были не только реальные грузила из комплекта водолазного снаряжения, но и необходимость при каждом подтягивании (подъёме переворотом) произносить названия страны НАТО, союзных республик (причём не «Белоруссия», а «Белорусская советская социалистическая республика», стран Варшавского Договора (причем, допустим, не «Польша», а «Польская народная республика»). Для самых крутых спортсменов, а экипаж был, надо отдать должное, спортивным - были еще и должности Л.И. Брежнева… Но верхом цинизма, - как назвал это «спорт»мероприятие старпом (вообще- то должность наз. помощник командира рка (тка), но для солидности принято называть «старпом») - была игра «в поддавки»… гирями и съёмными блинами гантель, на расчерченной мелом на шкафуте «шахматной доске». С плаванием получилось совсем весело: поскольку программой «олимпиады» оно предусматривалось - то и плавали, но как только «добро купаться» вышло «за рамки соревнований», то желающих …не оказалось: - «Оно мне (нам) надо?..., нам "рули" (т.е. рулевые) карту показывали, тут глубины – за 6000-8000». -«А что ж вчера?»… -«Так, ведь олимпиада же…» Естественно, что каждый член экипажа (и даже, как ни странно, командир) хоть бы раз оказывался «чемпионом дня» хотя бы по одному виду спорта. Судейская коллегия (из офицеров в ней был только механик) строго следила за результатами, ну, естественно, «боевые листки», объявления по катерной громкоговорящей связи (КГС), вечером - «концерты по заявкам» в честь чемпионов, вручение «медалей» (шоколадных в «золотинке», «серебряшке» и «медяшке», кто-то после поедания даже оставлял обертки «на память»), грамот и призов. Комсорг потом бегал, собирал «боевые листки» для отчетности, желающих «замылить» таковой (со своей фамилией) было достаточно. Естественно, «рабочий полдень» экипаж (кроме сигнально-наблюдательной вахты) старался проводить внутри рка – жарко, и обгорать – низззя… засудят… Много ли надо людям …на самом - то деле… Ну и естественно, все медали и призовые места на Олимпиаде народов Атлантики взяли граждане СССР, о чём профессиональная олимпийская сборная любой страны может только мечтать… Т.с., потомству – в пример…

АВЩ: Хроника одной боевой службы. Воспоминания контр-адмирал в отставке Нечитайло Бориса Петровича Во второй половине 60-х годов в ВМФ СССР сложилась новая форма поддержания сил флота в высшей степени боевой готовности в мирное время – боевая служба. На ДКБФ к несению БС на первом этапе привлекались плпл и корабли 128 бррк. надводные корабли как правило несли боевую службу в Средиземном море корабельными ударными (КУГ) и корабельными поисково-ударными (КПУГ) группами в составе Средиземноморской эскадры ВМФ и привлекались к решению задач по слежению за авианосными ударными группами (АУГ) США и плпл ОВМС НАТО. Но фактически каждая боевая служба одиночного корабля (или группы кораблей) отличалась от предыдущей, порой ставились задачи руководящими документами не прописанные или ранее кораблями не решаемые. Мне неоднократно приходилось ходить на БС в должности и командира корабля, и начальника походного штаба КУГ (КПУГ), и командира ОБК.Но сейчас я остановлюсь только на одной БС, проходившей в 1974 году. В начале года в 12 дирк (дивизии ракетных кораблей), согласно плану ГШ ВМФ, приступили к подготовке на БС двух отрядов боевых кораблей (ОБК). Первый отряд – в составе бпк «Бодрый» и «Сильный» пр.1135 (ком. отряда – к.1р. Ю.И. Можаров)-готовился к несению БС в Карибском море, у берегов Кубы. Второй отряд – в составе крл «Свердлов» пр.68 бис, эм «Настойчивый» пр.56А и танкера (тн) «Олекма»- готовился нести службу на Средиземном море. Командир 12 дирк контр-адмирал В.А. Лапенков назначил меня, в то время ЗНШ 12 дирк, кап-2, командиром этого отряда. После предпоходовой подготовки и контрольной проверки штабом флота на выходе в море с выполнением боевых упражнений корабли обоих отрядов были допущены к несению БС одиночно и в составе КПУГ (КУГ). 19 марта 1974г. во второй половине дня корабли отряда вышли с гвмб Балтийск, а уже 20 марта ком.12 дирк вызвал меня на связь, и приказал перейти на эм «Настойчивый» для выполнения внезапно возникшей задачи – нанести официальный визит в п.Дакар (Сенегал). В 12 часов на «Свердлов» прибыл командующий ДКБФ адмирал В.В. Михайлин. Заслушав доклады командиров ОБК –Ю.И. Можарова и мой-он подтвердил новую задачу для «Настойчивого» и дал указание до прихода в з. Сена, где планировалась дозаправка кораблей с тн «Лена», находиться на «Свердлове». Эм «Настойчивый» до м.Скаген шел самостоятельно, новую задачу и необходимые указания по подготовке к визиту были переданы командиру эм по радио. Но уже 22 марта задача опять изменилась, теперь объектом визита был переназначен (по дополнительному указанию) п. Конакри (Гвинея). 23 марта с бпк «Бодрый» доложили о необходимости операции аппендицита, для чего просили прислать «на усиление» врача с крейсера. Операция прошла успешно. 24 марта – пришли в залив Сена, встретили тн «Лена», произвели дозаправку топливом и водой и начали движение к Гибралтару. 28 марта на траверзе Лиссабона встретились с ОБК нашей дирк бпк «Образцовый», эм «Светлый» и «Спешный» (командир отряда – НШ 128-й брк к2р Л.С. Рассукованный). ОБК после выполнения поставленных задач возвращался в Балтийск. 29 марта в 11 часов при входе в Гибралтарский пролив был вызван на связь с ОД ЦКП ВМФ, который передал «окончательное добро» на следование в Конакри, при этом походный штаб должен был остаться на крейсере, а в Гвинею должны были идти эм «Настойчивый» (командир – к3р В.П. Певзнев) и танкер «Олекма». 30 марта получил приказание осуществить в районе берегов Западной Сахары охрану района рыболовства. прибыли в назначенный район, связался с руководством промысла, запросил и получил текущую обстановку. Обошли район лова, попутно проводя тренировки артрасчетов, и выходя по открытой связи с капитанами советских рыбопромысловых судов. Экипажи наших «рыбаков» искренне и шумно приветствовали «Настойчивый», наши матросы в долгу, понятно, также не оставались… Доложил результаты осмотра зоны рыбного промысла на ЦКП ВМФ. На следующий день – новая вводная, 1 апреля встретиться с тн «Лена», пополнить запасы до полных норм, и полным ходом следовать в п. Конакри, где вступить в командование отрядом кораблей. 1 апреля , в 16 часов у побережья Мавритании встретились с тн «Лена», произвели пополнение запасов. 3 апреля получил приказание техническими средствами эм «Настойчивый» обеспечить подлёт двух самолётов Ту-95рц КСФ к п. Конакри. 4 апреля в 8 часов встали на якорь на внешнем рейде п. Конакри. Убыл на катере в порт для вступления в командование ОБК и ознакомления с текущей обстановкой в районе несения БС и стоящими перед ОБК задачами. В состав ОБК вошли «Настойчивый», два бдк с усиленным батальоном морпехоты каждый (по одному бдк от КСФ и КЧФ), тнтн «олекма» (ДКБФ), «Золотой Рог» (КЧФ), гису «Аскольд» (ЛенВМБ) и два самолёта Ту-95рц (КСФ). Нанёс полагающиеся в таких случаях визиты послу СССР в Гвинее, командующему ВМС Гвинеи, старшему группы советских военных советников и военных специалистов в Гвинее. (окончание следует)


Буйный: А можно ли узнать мнения ветеранов о флотах Польши, ГДР, ФРГ?

VAS63: АВЩ пишет: В Военно-Морских Силах Украины с 1997 года. Оригинально. А как он смог перейти из ВС одного государства в ВС другого? И чем было вызвано столь запоздалое "прозрение"? Корыстные мотивы, предательство? ПС я про "МАКСИМОВА Виктора Владимировича - вице-адмирала"

АВЩ: Уважаемые коллеги с вашего позволения сначала "откатаю обязательную программу" , в смысле переведу в эл. вид и , с разрешения рассказчиков, выложу на ветку то, что собрано к сегодняшнему дню. Попутно буду собирать воспоминания и по поставленным вопросам. VAS63 пишет: А как он смог перейти из ВС одного государства в ВС другого? через увольнение в запас с ВС РФ в в/зв. "капитан 1 ранга" говорить людям о поступках других людей... - это всегда субъективное мнение. Взять же интервью у В.В. Максимова - в наст. время вне моих возможностей, ...да и будет ли он до конца откровенным? (субъективное мнение АВЩ) с уважением, АВЩ

АВЩ: Хроника одной боевой службы. Воспоминания контр-адмирал в отставке Нечитайло Бориса Петровича (окончание) Когда мы пришли в Гвинею, в стране действовало военное положение: на улицах – танки, вдоль побережья развёрнуты артбатареи, везде много военных с оружием, в городе объявлен комендантский час. Для управления ОБК я сформировал временный походный штаб из находившихся на кораблях флагманских специалистов соединений БФ, СФ и ЧФ. Одновременно отрабатывались система оповещения, организация всех видов обороны при стоянке в порту, на рейде и в море. Много времени уделялось боевой подготовке: корабли выходили в море, решали свойственные им задачи одиночно и в составе временного соединения, выполняли учебно-боевые упражнения согласно плану. Особое внимание уделялось поддержанию технической готовности кораблей и их материально-техническому обеспечению. самым сложным вопросом которым приходилось постоянно заниматься – это обеспечение л/с нкнк и морпехоты питьевой водой, т.к. в Конакри воды, пригодной по принятым у нас санитарно-гигиеническим нормам, для питья не было. Приходилось периодически посылать танкеры за водой в п. Фритаун (Сьерра-Леоне). На кораблях пришлось устанавливать жёсткий режим использования воды, а медиков постоянно целеустремлять на тщательный контроль за здоровьем и самочувствием л/с. За весь период не было допущено ни одного случая острых заболеваний, не говоря уже о более серьёзных вещах. Случались и непредвиденные события. Так, 25.05. при проведении гидрографических работ у о. Матакон гису «Аскольд» был обстрелян артиллерией с берега (попаданий в гису, потерь в л/с не было), хотя план его работ был предварительно согласован с гвинейской стороной, которая уверяла, что вся охрана побережья извещена о сроках и районе проведения работ. Несколько раз эм «Настойчивый» по просьбе гвинейского правительства и с разрешения ЦКП ВМФ, выходил в море для поиска , обнаружения и выдворения из террвод Гвинеи кораблей наёмников, как официальные власти Гвинеи называли своих противников. Были и др. нештатные ситуации. Приходилось организовывать представительско-дипломатические мероприятия и принимать в них участие. Так 9 Мая бдк посетило руководство ВС Гвинеи. Они поздравили нас с Днём Победы, а заодно осмотрели корабль, ознакомились с боевой техникой десанта. Наши морские пехотинцы продемонстрировали им своё мастерство. Особенно поразило гостей умение морпехов разбирать и собирать АК с завязанными глазами и за считанные секунды, а также концерт худсамодеятельности. 20 мая поступило приказание ГК ВМФ приступить к подготовке эм «Настойчивый» для дружественного визита во Францию, который планировался с 21 по 26 июня совместно с крл «Свердлов». 3 июня я нанёс прощальный визит должностным лицам. 4 июня в 8.30 эм «Настойчивый» вышел из п. Конакри. Танкер «Олекма» был отправлен в Средиземное море ещё 1 июня. Провожать эм пришли представители Советского посольства в Гвинее, командование ВС и ВМС Гвинеи, советские военные специалисты и простые жители Конакри. 11 июня в 16.30 МСК эм «Настойчивый» прибыл в Средиземное море в район ЯС № 64, где уже находился крл «Свердлов», на котором уже находился прибывший из Балтийска командир 12 дирк к/а В.А. Лапенков, который приказал мне прибыть на крл и приступить к исполнению обязанностей начальника походного штаба. Учитывая что времени на подготовку оставалось достаточно мало, был составлен детальный и строгий по времени план, к реализации которого были подключены абсолютно все категории ол/с и должностных лиц кораблей. 14 июня в район ЯС № 64 прибыл бпк «Бодрый» и бпк «Сильный» с Кубы. 15 июня в 00.00 крл «Свердлов», эм «Настойчивый», тн «Олекма» снялись с якорей и взяли курс на п. Шербур (Франция). 18 июня получили указания от ГК ВМФ: после окончания визита во Францию ОБК в составе крл «Свердлов», эм «Настойчивый», бпк «Бодрый» и бпк «Сильный» с тн «Олекма» провести демонстрацию флага, пройдя вдоль западного побережья Великобритании и войдя в Северное море. Демонстрация флага была вызвана высылкой большой группы советских дипломатов из Великобритании. 19 июня корабли ОБК встали на якорь в заливе Сена, где произвели пополнение запасов топлива и воды с тн «Олекма». 20 июня походный штаб под руководством командира дивизии проверил готовность кораблей к визиту. 21 июня крл «Свердлов» и эм «Настойчивый» в 12.00 вошли в п. Шербур. Начались протокольные и плановые мероприятия визита. 26 июня после завершения визитных мероприятий посол СССР во Франции при заключительном посещении крейсера поблагодарил командование и весь л/с за «высокий уровень проведения визита советских кораблей». В 12.00 корабли вышли из п. Шербур, в 16.00 к нам присоединились бпк «Бодрый» , бпк «Сильный» и тн «Олекма». 28 июня пришло очередное распоряжение: при входе в Северное море встретиться с пл ДКБФ пр. 613 и провести двустороннее учение по отработке сил Севеной военно-морской зоны. Ещё в 1973г. на ДКБФ было организовано нештатное оперативное соединение «Северная морская зона»- с переменным составом сил для действий в угрожаемый период в Северном море. 2 июля вошли в Северное море, 4 июля встретили пл, и с15 до 20 часов провели двустороннее учение, после предварительного разбора которого взяли курс на Балтийск куда и прибыли 8 июля. Те, кто ходил в то время на боевые службы помнят, что к сожалению, крайне мало внимания уделялось обеспечению экипажа нормальными условиями отдыха. Оставляло желать лучшего продобеспечение (имеется ввиду скудный ассортимент продуктов питания, поставляемый судами обеспечения, постоянный режим жёсткой экономии воды), крайне редкая и эпизодическая доставка почты, отсутствие кондиционеров. Всё это накладывалось на непривычные для многих из нас климатические условия, а для молодых матросов – ещё и постоянная качка. В связи с этим, иногда задачи БС выполнялись людьми буквально на пределе физических и моральных сил, что, конечно же, создавало сложную, подчас нервозную и рискованную обстановку. Тогда-то, по-моему, мы впервые и услышали мнение по этому поводу наших вероятных противников – «Морская служба тяжела, русские умудрились сделать её невыносимой». Хвастаться такой оценкой врага – глупо, но воздать должное нашим матросам, старшинам, офицерам и мичманам, проявившим тогда и проявляющим сейчас свои самые лучшие качества – считаю необходимым. Другое дело, что не стоит требовать ненужных подвигов, особенно там и тогда, где стоит самому хотя бы просто подумать о людях, их потребностях в быте и отдыхе, и прежде всего – о своих подчинённых.

АВЩ: Сторожевой корабль "Бодрый" и большой ракетный корабль "Прозорливый" в сентябре 1982 года вели разведку учений ОВМС НАТО "Северная свадьба - 82" в Северном море. Борис С. пишет: Не скр БОДРЫЙ, а скр СВИРЕПЫЙ... да, скр "Свирепый", уточнение, сделанное уважаемым Борисом С. проверено, нашло подтверждение и внесено в соответствующий пост. скр "Бодрый" планировался на слежение "первым корпусом", а "Свирепый" - вторым. В конечном итоге - пошёл "Свирепый". Борис С. пишет: не зная оперативного замысла ГШ ВМФ и штаба Балтийского флота, сложно мне описать смысл выполняемых задач БС скр СВИРЕПЫЙ. Задачи кораблям БС ДКБФ на 1982г.: … 3. не допустить незамеченного прохода в Балтийское море нкнк и плпл НАТО через Балтийские проливы и Кильский канал. Осуществлять постоянный контроль за их деятельностью в Балтийском море. За АМГ, РУГ и др. группировками НАТО, одиночными плпл, вошедшими в Балтийское море установить непрерывное слежение, с проходом меридиана …… - слежение оружием. … 4. Нести БС … -на рубеже о. Исландия – Шетландские острова или в другом назначенном районе С-В. Атлантики - 1-2 нк (июль – декабрь). В остальное время (январь-июнь) БС в районе несли нкнк КСФ – добавил АВЩ… ... с уважением, АВЩ

АВЩ: В связи с празднованием ДНЯ КОСМОНАВТИКИ немного "сменю формат". ПАМЯТЬ СЕРДЦА. ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ (газета КЧФ "Флаг Родины", № 44, 10 марта 2004 г.) крл "Михаил Кутузов", август 1961 г. Историческому полету Юрия Гагарина на корабле <Восток> предшествовала титаническая работа многих коллективов научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и заводов, создавших ракету-носитель, космический корабль, новую необычную аппаратуру и приборы, наземную инфраструктуру и космический морской флот для обеспечения полета. В этой работе участвовало много крупнейших специалистов из различных областей науки и техники. Коллективные мысли и труд вознесли первого космонавта планеты на вершину космической славы. В день его 70-летия в Севастополе встретились ветераны корабельного командно-измерительного комплекса, которым в 1961 году на кораблях четвертой Тихоокеанской океанографической экспедиции посчастливилось быть среди тех, кто в просторах Мирового океана обеспечивал полет Ю. Гагарина. Идея создания морского космического флота была высказана Главным конструктором ракетно-космических систем С. Королевым, когда появилась необходимость контроля точности падения головных частей межконтинентальных баллистических ракет в акваторию Тихого океана, а также после успешного запуска 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли. В начале 1958 года <закрытым> постановлением ЦК КПСС и Совмина идея Королева была поддержана. Общее руководство научными, инженерными работами по созданию первого в мире плавучего измерительного комплекса было возложено на НИИ-4 МО СССР. Так родилась научно-исследовательская работа <Акватория>. Ее вели специалисты практически всех отраслей промышленности Советского Союза. Одной из труднейших задач стало изыскание подходящих для этих целей судов. Было решено переоборудовать углерудовозы советского проекта, но польской постройки типа <Донбасс>. Это поручили Балтийскому заводу в Ленинграде. На заключительном этапе переоборудования судов началось комплектование их экипажей и штаба соединения, в котором приняли участие Тихоокеанский, Балтийский и Черноморский флоты. Черноморский флот направил группу офицеров: Ю. Максюту, В. Седова, М. Чиненова, В. Кефалу, Р. Юлдашева, Г. Метелева, В. Погнаева, автора этих строк и мичмана В. Довганя. В установленные сроки переоборудование было закончено. Экспедиционные океанографические суда 1 ранга <Сибирь> - флагман экспедиции, <Сучан> и <Сахалин> стали корабельными командно-измерительными пунктами и предназначались для проведения траекторных измерений на конечном участке полета головной части ракеты, регистрации момента приводнения и определения координат точки приводнения; телеметрических и радиотехнических измерений при запуске космических объектов различного назначения. ЭОС <Чукотка> стало судном-ретранслятором связи. 24 июля 1959 года на судах четвертой Тихоокеанской океанографической экспедиции (ТОГЭ-4) были подняты флаги гидрографических судов ВМФ. И вскоре они под командованием капитана 1 ранга Ю. Максюты вышли из Кронштадта, чтобы, обогнув Скандинавию, перейти к месту постоянного базирования - на Камчатку. Переход прошел успешно, и 5 сентября 1959 года суда стали на якоря в бухте Крашенинникова. В начале 1960 года начались пуски межконтинентальных баллистических ракет в акватории Тихого океана. Экипажи судов участвовали в проведении траекторных измерении в районах приводнения головных частей ракет и между пусками обеспечивали выполнение работ по космическим аппаратам, запускаемым в сторону Луны, Марса и Венеры. К 12 апреля 1961 года суда находились в точках вдоль трассы полета космического корабля, от сорокового градуса северной широты (ЭОС <Сибирь>) до восьмого градуса южной широты (ЭОС <Сахалин>). ЭОС <Сучан> занял точку несколько южнее экватора. Перед выходом в плавание командиру соединения капитану 1 ранга Ю. Максюте был вручен опечатанный конверт с надписью <Вскрыть по особому распоряжению>. И вот оно поступило. Вскрыв пакет с документацией, не без волнения узнали: предстоит работа по космическому кораблю с человеком на борту. В документах указывались технология работы, порядок передачи экстренной и текущей информации. В качестве основной задачи судам необходимо было принять и срочно передать на полигон пуска и в ЦУП состояние двух параметров - пульс и дыхание. 10 апреля на флагман поступила новая разъяснительная телеграмма: при выполнении основной задачи при необходимости быть готовыми вступить в двустороннюю связь с космонавтом, быть готовыми к использованию корабельных вертолетов, плавсредств и обеспечению поисково-спасательных работ в необходимом режиме. Наступило 12 апреля. В строгом соответствии с объявляемыми готовностями были введены необходимые режимы технических средств. По 30-минутной готовности на кораблях объявили боевую тревогу, операторы заняли свои рабочие места, включили станции. Поступила циркулярная телеграмма из Тюратама - полигона пуска: <Точное время старта - 9 часов 6 минут 59,7 секунды>. Через 25-30 минут корабль будет в зоне радиовидимости наших судов. Сквозь атмосферные помехи к нам прорывается восторженный голос первого в мире космонавта: "Полет проходит нормально, чувствую себя хорошо". Снимаются параметры дыхания и пульса. Они равны - пульс 76, дыхание 22. Радиограммой эти данные тут же отправляются в ЦУП и Тюратам. Таким образом следящие за полетом космонавта специалисты ЦУП и Главный конструктор, находящийся на космодроме, получили нужную информацию в темпе ее приема. Через пять-шесть минут сигнал пропал, космический корабль скрылся за горизонтом. В это время контроль за его полетом начало другое наше судно и так далее, эстафета продолжалась. Космонавт не вызывал суда на связь, а это значило, что на борту корабля <Восток> все идет по штатному расписанию. После отбоя <Боевой тревоги> матросы и офицеры высыпали на верхнюю палубу, выражая свой бесконечный восторг от очередного успеха нашей космонавтики. Вскоре пришла радиограмма: <Государственная комиссия благодарит за хорошую работу. Все, можно возвращаться домой>. Но наш труд на этом не закончился: проявлялись киноленты, на столах дешифровщиков снимались отдельные параметры по запросам из Центра. Портрет первого космонавта планеты мы увидели в газетах, прибыв во Владивосток. Прошло много лет. На смену экспедиционным океанографическим судам, принимавшим участие в создании надежного ракетно-ядерного щита государства, в обеспечении всех полетов пилотируемых космических кораблей, пришли комфортабельные, оснащенные совершенной техникой научно-исследовательские суда морского космического флота. Новые плавучие измерительные пункты и командно-измерительные комплексы внесли огромный вклад в развитие отечественной космонавтики. Такие НИС, как <Космонавт Владимир Комаров>, <Академик Сергей Королев>, флагман морского космического флота <Космонавт Юрий Гагарин>, способные достать своими антеннами Луну, известны во всем мире. Без них во времена бурного развития космонавтики не обходились стыковки и посадки, они могли автономно управлять полетами космических станций. Но те сравнительно небольшие экспедиционные океанографические суда <Сибирь>, <Сучан> и <Сахалин> были первыми. В наши дни в Севастополе живут участники обеспечения первых пусков межконтинентальных баллистических ракет в акватории Тихого океана и полета корабля <Восток>, офицеры в отставке П. Васильков, Н. Королев, Б. Жулидов, Р. Юлдашев, В. Поздеев, С. Чистяков, Г. Антипов, мичман в отставке В. Довгань и автор этих строк. Гордость за нашу Родину, чувство сопричастности к созданию надежного ракетно-ядерного щита советской державы и космическим исследованиям согревали сердца моряков, помогали им переносить трудности многомесячных плаваний в тропической зоне океана. Дружба моряков, зародившаяся в те дни, сохраняется и по сей день. Капитан 1 ранга в отставке Валерий Сорокин. З.Ы. 13 мая 1946 г. СОВ. СЕКРЕТНО (особая папка) Считая важнейшей задачей создание реактивного вооружения и организацию научно-исследовательских и экспериментальных работ в этой области, Совет министров СССР постановляет: Считать первоочередными задачами следующие работы по реактивной технике в Германии: <> б) восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам ФАУ-2, Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг и другим ракетам; в) подготовку кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет ФАУ-2, зенитных управляемых и других ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет. <> 13. Обязать Комитет по реактивной технике отобрать из соответствующих министерств и послать в Германию для изучения и работы по реактивному вооружению необходимое количество специалистов различного профиля, имея в виду, что с целью получения опыта к каждому немецкому специалисту должны быть прикреплены советские специалисты. <> 15. Министерствам: вооружения, сельхозмашиностроения, авиационной промышленности, электропромышленности, химпромышленности, машиностроения и приборостроения и Вооруженных сил СССР в месячный срок подготовить и представить на утверждение Специального комитета по реактивной технике конкретные планы конструкторских, научно-исследовательских и опытных работ в Германии по реактивному вооружению, с установлением задания и сроков для каждого конструкторского бюро. <> 17. Предрешить вопрос о переводе конструкторских бюро и немецких специалистов из Германии в СССР к концу 1946 года. Обязать министерства подготовить базы для размещения немецких конструкторских бюро и специалистов. <> 20. Обязать Министерство финансов СССР и Советскую военную администрацию в Германии выделить для финансирования всех работ 70 млн марок. <> Председатель Совета министров Союза СССР И. Сталин Управляющий делами Совета министров СССР Я. Чадаев

АВЩ: Средиземноморское начало. Воспоминания контр-адмирала в отставке Валентина Степановича Козлова во время описываемых событий –командир пл «С-360» 40-й обрпл, капитан 3-го (а затем 2-го) ранга Этим событиям уже более полувека. В «холодную войну», начавшуюся едва ли не сразу после окончания горячей Второй Мировой втягивались и отдельные регионы и целые континенты. Средиземноморье опять оказывалось в центре нарастающего противостояния военно-политических блоков, возглавляемых на этот раз Москвой и Вашингтоном. Произошедшая египетская революция всколыхнула арабский мир, США отреагировали на это «доктриной Эйзенхауэра» (1957г.), что выразилось в политическом и экономическом давлении на неуступчивые режимы, вплоть до военного вмешательства в дела национально-освободительного движения стран Ближнего Востока и Африки. Ответ Кремля был моментален. Н.С. Хрущёв, под видом оказания военной помощи Албании, договорился о направлении в залив Влёра на длительное базирование бригады советских подводных лодок (комбриг – Сергей Григорьевич Егоров). Долгие годы всё, что было связано с базированием советских плпл в Албании, находилось под завесой молчания. Хотя те, кто контролировал нашу деятельность в Средиземном море, знали или догадывались о многом. однако мы, точнее наши плпл, по указанию Центра усиленно маскировались и даже носили албанские «орластые» флаги, что – как я считал тогда и продолжаю считать сейчас - было непорядочным и по отношению и к нам , и к албанцам. Летом 1958 г. первая группа плпл под командованием капитанов 3 ранга В. Гребенщикова, Ю.Емельянова, И. Комарова и В. Козлова вместе с плавбазой «В. Немчинов» (командир пб – Ю. Максимов) благополучно перешли с Балтийского флота (Либава/Лиепая) в Адриатику (бухта Паши-Лиман, Влёрский залив). К этому походу мы готовились более года, хотя вначале даже от командиров лодок, держали в секрете конечный пункт и цель перехода. Ближе к выходу всё прояснилось, тем более, что начался строгий отбор в экипажах, т.к. далеко не все, по мнению «особистов», оказались «годными» для службы за рубежом. При этом, как оказалось, мы совсем не осознавали то противодействие со стороны вероятного противника, которое нас ожидало на переходе до Гибралтара, и, тем более, в самой Средиземке. История распорядилась так, что долгие десятилетия в средиземном море на постоянной основе отсутствовали наши корабельные соединения. В конце 50-ых г.г. главной ударной силой НАТО в Средиземноморье стал 6-й флот США, основу которого составляли авианосцы. Кроме того, Пентагоном планировалось начать боевого патрулирования в вост. части моря силами пларб с ракетами «Поларис». Все это требовало пересмотра концепции обороны не только Черноморского побережья СССР, но и всей страны в целом. Силой, способной противостоять реализации замыслов НАТО в те годы считались подводные лодки. За переходом группы плпл, который осуществлялся в надводном положении, разнородные ОВМС НАТО вели постоянный контроль, сопровождая строй и опасно маневрируя, намеренно создавая опасные ситуации. Особенно – с заходом нашего отряда в Средиземное море. Эти негостеприимные «приёмы» требовали в свою очередь выдержки и слаженности действий всего экипажа и в целом – всего отряда. На плавбазе время от времени объявлялась «боевая тревога», прокручивались артустановки, с плпл в сторону воздушных наглецов производился запуск световых ракет. Так, при постоянном воздушном и морском эскорте, проследовали мы в Адриатическое море. Конечный пункт почти 20-суточного перехода – обширный красивый залив у албанского порта Влёра. В 1949 г., как нам рассказывали, здесь, в этом заливе, итальянцы передали СССР свои корабли по репарациям. Глубоководный, в несколько миль залив мог вместить не один такой отряд как наш. Нас уже ждали. Мпк советской постройки под флагом албанского старшего морского начальника сопароводил отряд до уютной бухты Паши-Лиман, где мы увидели плавпричалы и ряд береговых сооружений. По замыслу командующего ЧФ адмирала В.А. касатонова, в оперативное подчинение которого вступила брпл, в заливе и бухте были предусмотрены соответствующие меры по обороне пункта базирования (пб). На расположенном у залива о. Сазан было развёрнуто ОВРовское хозяйство. албанское руководство создавало собственные ВМС. В их составе оно видело и плпл, для чего наша сторона брала на себя обязательство готовить непосредственно на 4-ёх пл подводников из моряков ВМС Албании. Дружественное расположение со стороны моряков (а почти все их офицеры прошли обучение в СССР) и местного населения мы реально почувствовали с первых же дней своего пребывания. Вскоре по прибытии состоялось официальное оформление нашего присутствия на албанской земле и подписание документа с обязательством обучения албанских подводников на наших плпл, как бы переданных ВМС Албании. на такое торжественное действо прибыли министр обороны Албании ген.-полковник Бекир Балуки и ГК ВМС к1р Тиме Сейку. Оба военачальника входили в ближайшее окружение Э. Ходжа, вместе воевали в партизанском отряде. (Позднее, за свои симпатии к СССР и «шпионаж» они были уничтожены). А пока – гремел оркестр, все заверяли друг друга в нерушимости дружбы, а мы с экипажами парились в пароадной форме, стоя в строю на раскаленных палубах своих плпл. Наши люди традиционно привыкли к тяготам и лишениям и стойко переносили трудности, которых, как всегда было немало. Долго налаживалась почтовая связь, офицеры и сверхсрочники почти год были разлучены с семьями, обитая вместе со своими экипажами на плавбазах. Были и технические проблемы: с зарядкой аккумуляторных батарей, высокими влажностью воздуха и солёностью воды, частым появлением ржавчины на оружии и механизмах. Проведя послепоходовые ремонты, начали выходить в море, пока в пределах Адриатики, в которой «нарезались» полигоны БП. Нам предстояло освоить новый для нас, во многом сложный морской театр. Кроме активного противодействия со стороны 6-го флота США и ОВМС НАТО, требовалось принимать в расчёт интенсивность судоходства и минную обстановку на ТВД. при каждом появлении пл в Адриатике, натовцы сразу начинали поисковые действия. в ответ были найдены контрмеры: глубоководный Влёрский залив мы использовали для дифферентовок и отработки элементов курсовых задач, научились выходить из базы скрытно, погружаясь в заливе и форсировать узкий выход в море в подводном положении. Для проверки эксплуатационных возможностей в новых условиях базирования первой совершила недельный выход в море «С-242» (к3р Ю.Емельянов). Инженер-механик пл ст.л-т В.Негашев позже напишет: «…Весь переход был в подводном положении, погрузились недалеко от причала в заливе. В море ходили днём под электромоторами, ночью – под РДП, с подзарядкой ак. батареи. Вкусили все прелести плавания в тёплых и солёных водах. Высокая температура и почти 100% влажность воздуха в отсеках. Форма одежды – трусы и сандалии…Передохнуть можно было только под струями переносных вентиляторов… Сложности с зарядом батареи, Т электролита доходила до 40 градусов. Били заряд малыми токами…». Но постепенно налаживалась служба и в море и на берегу. На пополнение прибыли ещё две группы плпл. Итого – 12 плпл и 2 пб ( вторая пб – «В.Котельников»). береговая инфраструктура состояла уже из жилых домиков для женатых подводников, административные, хозяйственные и технические здания. Всё это и составило наше соединение – 40-ю отд. бригаду пл (40 обрпл). Первый крупный флотский начальник, который побывал у нас – командующий ЧФ адмирал В.Касатонов, прибывший на эм «Благородный» с группой офицеров своего походного штаба для проверки боевой готовности нашей бригады пл. проверка боеготовности проходила на фоне перевода соединения в высшие степени БГ с пополнением запасов и приёме на борт практических торпед. Командующий ЧФ адмирал В.Касатонов проверял практические знания, умения и навыки командиров и старпомов плпл в учебном кабинете торпедных стрельб и на тренажёрах. Строгий и требовательный Касатонов любил задавать заковыристые вопросы по различным областям морской науки. Как бывалый подводник, невзирая на температурные и др. неудобства, он лично пролез по отсекам и узким местам двух лодок и … остался довольным их содержанием. я было обрадовался, что осмотр не коснулся моей пл, но, как выяснилось, обрадовался рано. В кают-компании плавбазы комфлота поставил комбригу учебно-боевую задачу воспрепятствовать проходу в центр. часть моря ОБК «синих» (эм-2 КЧФ). Старшим на ОБК Касатонов назначил С.Егорова, а сам решил выйти в море на …моей лодке («С-360»). Весёлого от такого решения мне , естественно, было мало… Встретил я его рано утром, доложился, проводил на мостик. Перед самим учением вся бригада «затемнилась». получив «добро» на отход от стенки, я начал довольно решительно удаляться от причала, естественно, без включения ходовых огней. Теперь можно без бахвальства сказать, что «отход-подход» к стенке мне всегда удавались. кроме того, я знал, что электрики и старшина, стоящий в рубке на телеграфах, специально считают число реверсов при таких манёврах и , тем самым, как бы дают оценку командиру в своём кругу. Отход прошёл нормально, да и комфлот не вмешивался и замечаний не делал. Скрытно заняв место в назначенном районе, доложил комфлоту своё решение на поиск «противника». После уточнения некоторых деталей исходя из полученных вводных по предстоящей атаке с пуском практической торпеды, он приказал оставить старшим в ЦП старпома – капитан-лейтенанта А. Чернышова – и проводить его в кают-компанию, где обстоятельно расспросил меня о прохождении службы и служебных планах и перспективах. В заключении разговора заметил, что заваривать чай следует всё же поучиться у надводников. Спокойная манера беседы комфлота меня несколько подбодрила, всё же ожидал чего-то худшего. Неплохо прошла и торпедная атака: акустики своевременно обнаружили цель, все доклады были своевременны и чётки. Комфлот сидел у штурманского стола, в действия не вмешивался, я с облегчением произнёс «пли!», зная, что КБЧ-3 ст.л-т И.Соколов и его подчинённые не подведут. (продолжение следует)

АВЩ: (продолжение) Треволнения начались после всплытия и получения донесения с эм о наблюдаемом прохождении торпеды. Далее её, торпеду, должен был обнаружить торпедолов и поднять к себе на борт. Однако её не обнаружили ни с торпедолова, ни мы, пройдя всю дистанцию по пеленгу стрельбы. Начали совместное с торпедоловом маневрирование по поиску торпеды. Были выставлены дополнительные наблюдатели, комфлота по ГГС пообещал первому обнаружившему торпеду десять суток отпуска. Меня полушутливо ободрил, мол если адмиральский эффект не сработал до пуска, то и торпеда не утонет. Поиск продолжался ещё часа два, пока боцман, стоявший с биноклем на ограждении мостика её не обнаружил. В отпуск поехал, естественно, выбранный им же матрос, и конечно же с боцкоманды. Возвращение в базу проходило в приподнятом настроении. В.Касатонов, перед сходом с борта лодки поблагодарил экипаж лодки за службу и успешное выполнение задания. После этого похода мне ещё не раз приходилось встречаться с адмиралом, который далеко не всегда был уравновешен в общении с подчиненными, но, тем не менее, остался в моей памяти как высокоорганизованный и грамотный начальник. Там же в Албании, я впервые увидел и познакомился с новым ГК ВМФ С.Г. Горшковым, сыгравшем главную роль в создании Океанского Советского ракетно-ядерного флота. Ниже среднего роста, плотный, в ладно сидящей форме, он, особенно после своего выступления перед офицерами, произвёл впечатление незаурядного человека. Его оценка военно-политической обстановки в мире и Средиземноморье, роли, места и задач ВМФ в целом и нашего соединения в частности, были далеки от газетно-политинформационной трескотни, может быть потому и запомнились надолго. Он внимательно и придирчиво осмотрел береговые объекты, тут же на ходу отдавая необходимые указания, прежде всего офицерам своего походного штаба, практически молча, крайне изредка обращаясь за пояснениями к комбригу и командиру, обошёл лично выбранную для осмотра подводную лодку. Как впоследствии рассказывал нам комбриг С. Егоров, главком, подчеркивая значение пребывания плпл на Средиземноморском ТВД, дал указания на расширение района плавания и активное ведения разведки в районах действий ударных сил и плпл ОВМС НАТО. В принципе, во исполнение этих указаний на исходе 1959 г. и состоялся поход «С-360», как принято тогда было говорить, «на полную автономность». Это был один из первых походов дпл из Адриатики до Гибралтара и обратно, совершённый только в подводном положении. Рубочный люк, вскоре после ночного отхода от причала, перед самым погружением, я задраил лично. Погрузившись, скрытно вышли из залива. Согласно плану похода маршрут в основном проходил в непосредственной близости полос интенсивного судоходства, по маршруту располагались и полигоны БП ОВМС НАТО. Кроме того, мы знали, что, с появлением наших плпл , море буквально прочёсывалось разнородными противолодочными силами, но знали и алгоритм этого прочёсывания. Плавание под РДП, на мой взгляд, (за что иной раз мне доставалось на различных официальных общественных мероприятиях) напоминало известный «страусиный манёвр»: на глубиномере – 6-7 м, а на поверхности – далеко выдимый днём частокол выдвижных устройств, замыкаемый дымящим и чавкающим «хоботом» (на наших плпл шахты забора воздуха и газовыхлопа были неразнесены). Любой РЛС это «надводное сооружение» может быть обнаружено и ночью. Но… «шнорхель» позволяет при 5-6 узлах бить заряд акк. батареи. Но… при этом затруднено наблюдение акустикой из-за шума работающего дизеля. Но… есть «Накат», который фиксирует работу чужих РЛС. Все эти обстоятельства вынудили избрать достаточно рисковый режим плавания: днём идти на тактически выгодной для выполнения поставленных задач глубине, соблюдая утверждённый «сверху» график сеансов связи, ночью – следовать под РДП. Южные ночи традиционно кромешно тёмные, кругом полно разнотоннажных судов, от супертанкеров до рыбацких сейнеров и фелюг, некоторые суда не имеют положенных им ходовых огней. Надежда только на перископ, т.к. свои РТС в «активе» использовать нельзя – обнаружат… Позже, обсуждая этот поход со своим тогдашним старпомом, ставшим к тому времени командиром пла, И.В. Соколовым, мы пришли к заключению, что нам крупно во всех отношениях повезло при таком режиме плавания. От ночного экспериментирования с РДП официально отказались после гибели на КСФ пл «С-80». А тогда, проскользнув мимо Отранто, мы оказались в центральной части Средиземки. При первом же подвсплытии на сеанс связи, р/метристы отметили чуть ли не по всему горизонту работу поисковых локаторов. Основную угрозу нам несли противолодочные «орионы» и «нептуны». В Тирренском море работала в то время авианосная ударная группа США. Подобный «тактический фон» сопровождал нас весь поход, т.ч. пообвыклись… За ночь приходилось по нескольку раз «срочно погружаться», прерывая битьё заряда. Одной из поставленных задач, наряду с проверкой устойчивости работы оружия и технических средств в условиях Средиземноморья, была и проверка условий обитаемости. Этот элемент проверял и курировал специально взятый в поход флагм. врач майор м/с С. Рогалёв. температура забортной воды, несмотря на осеннее-зимнюю погоду, доходила до 20 гр., отсечная – до 40 гр., плюс – высокая влажность. Установили форму одежды – трусы + сандалии, и вафельное полотенце на шею. Медики ходили по отсекам, замеряли температуру, вместе с химиком - состав воздуха и прочее-прочее-прочее. Через неделю началась борьба с потницей и др. кожными напастями. Так, в буквальном смысле «собственной шкурой», нарабатывался практический опыт. (окончание следует)

АВЩ: (окончание) Проходя за сутки до ста миль, приближаемся к Гибралтару. Радиоразведка доложила о перехвате сети ав «Рузвельт» и наблюдаемой работе авиац. РЛС. Уходим под слой «скачка». Через некоторое время – снова подвсплытие: подъём «Наката», попутно-мажу перископом по горизонту. Свой КП оборудовал в центральном, у гирокомпаса, где провожу большую часть походного времени. Ночью подошли непосредственно к проливу: слева – Африка, справа – Европа. Подвсплыли на перископную глубину. КБЧ-1 ст. л-т Р.Карелин быстро схватил пеленги на приметные огни обоих континентов. есть визуальное определение места, теперь – прямо на восток! На визуальный контакт с АУГ выйти всё же не удалось, супостат отметился у Балеарских островов, далековато от нас. Произвёл очередное донесение на ЦКП флота, и получил информацию от них. В полученной радиограмме содержалось уведомление о переходе ОБК США из Афин в один из североевропейских портов. посчитали, ОБК идёт на нас, вероятна встреча с ним в Тунисском проливе на следующие сутки. Прямого указания о поиске и слежении за ОБК не поступало, но принял решение сблизиться и произвести разведку насколько позволит обстановка. Погода позволила побить заряд, немного уклонившись в сторону основной полосы движения, туда, где поменьше движение встречных судов, начали заряжать акк. батареи. Настроение становилось близким к охотничьему. По трансляции объявил экипажу о скорой встрече с ОБК, вместе со штурманом считаем варианты действий. Замысел был таков: 14 декабря сблизиться с ОБК по данным акустиков, выявить главную цель, условно её атаковать и позаписывать звуковые характеристики нкнк ОБК. По всем расчётам ОБК мы должны обнаружить ближе к о. Мальта, почти на выходе из Тунисского пролива. Район достаточно непрост для подводного плавания: солидная материковая отмель, местами рифы и банки, вдобавок – интенсивное двухстороннее судоходное движение. Время летело стремительно. Вроде недавно взошло Солнце, а уже 12.30. Акустики не подвели… По их и штурмана докладам сразу пошли данные в автомат торпедной стрельбы. Выявлен состав корабельного ордера: главная цель – кр «Де Мойн» и пять кораблей охранения. И вряд ли обходяться без воздушного прикрытия. Маневрируя, занимаю позицию, выгодную для торпедной атаки главной цели. Начали писать шумы… Через несколько минут приборы и расчеты показывают начала поворота ОБК на новый курс. Лодка оказывается в середине ордера. Крейсер громыхает чуть не над головой. Ухожу глубже, акустики наблюдают активные посылки ГАС кораблей охранения. Поиск ведётся по всему горизонту, но как то показательно-обязушно. Есть шанс, что не обнаружили. Заканчиваем записи шумов ОБК, одного корабля «не хватает», или его шумы перебиваются главной целью и он «в тени». Пеленги быстро пошли на корму и на удаление. Готовится донесение на ЦКП. Явных признаков обнаружения пл не наблюдалось. Незаметно пролетел ещё час времени. даю команду на всплытие под перископ. Едва его верхушка появилась из воды, крутанул перископное око по всему горизонту. По левому борту – стоящий на стопе эсминец. Едва успел скомандовать «Оба- вперед! Боцман, ныряем…!» - как сос стороны эм к нам посыпался горох эхо-посылок. Недооценил противника… Его акустики засекли неизвестный подводный объект и оставили для выяснения корабль. Началась вторая часть дуэли, необходимо оторваться. время мирное, но противостояние в морях влекло за собой особые действия военно-морских сил обоих сторон, с нарушением мер безопасности, на грани и за гранью риска. Только через несколько лет будут подписаны соглашения, определившие некий порядок в открытом море. А пока царило право «сильного и наглого», а значит, ищи командир, слой скачка и уходи… Судя по тому, что произошло в последующие дни после обнаружения неизвестной пл в ордере ОБК США, сей факт немало озадачил супостата. И это - как опять таки выяснилось позже - когда на крейсере находился Президент их страны. И началось… После многочасового маневрирования, при кратковременном подвсплытии «под перископ» для выполнения сеанса связи обнаружили работу «разнокалиберных» средств обнаружения и тут же снова ушли на глубину. Посоветовавшись со старпомом и штурманом, решил изменить предписанную нам полосу возвращения и на время отказаться от сеансов связи. Здесь не буду вдаваться во все подробности многосуточного маневрирования и используемых приёмов уклонения. Подводники их знают, да и противолодочники –…догадываются…, скажу только , что кроме тактических приёмов и рекомендаций прописанных в наших руководящих документах и инструкциях, у каждого уважающего себя командира обязательно должны быть ещё и свои собственные «заготовки», лучше бы ещё и заблаговременно отработанные в полигонах БП. Выручило от постыдного всплытия «на милость победителя» слаженность экипажа и везение. Все годы командования и лодкой и соединением плпл я оставался как бы фаталистом, и делил своих подчинённых (и начальников) ещё и на везучих и невезучих. Хочу сказать доброе слово о своих замечательных механиках, знатоках электромеханического дела, старших лейтенантах- инженерах А. Скачкове и В. Пятаке. Ситуацию они понимали, и сделали всё от них зависящее. Бедную нашу аккумуляторную батарею, благо новую, заряжали рывками. Не счесть было числа постановок под РДП, обычных и срочных погружений, из машин и механизмов выжато было, наверное, всё. Техника,- как сама всё понимала,- работала на пять баллов. Единственное – стал подводить командирский перископ, приходилось пользоваться зенитным. всё чаще признаки продолжения противолодочных действий обнаруживались к северу от нас. Всё же оторвались… К исходу третьих суток, убедившись, что решение оказалось соответствующим условиям обстановки, дал радиограмму о прохождении контрольной точки. Позднее проходя службу в ГШ ВМФ, понял, какие мысли могут приходить в голову о лодке, не выходящей на связь в установленное время. Донесение было передано уже в Ионическом море и тут же получена квитанция. Как мне рассказывали потом, на берегу и в столице предполагали всякое… вздохнули с облегчением только получив радиограмму, не забыв обложить по-флотски… В канун нового, 1960, года скрытно прошмыгнув во Влёрский залив, я с большим облегчением по поводу, что всё позади, открыл с помощью кувалды прикипевший рубочный люк. От свежего воздуха кружилась голова у всего экипажа… Встречали нас без торжеств, тихо и деловито. Семьи тогда на причалы не пускали, пришли командование и друзья. Доложил о выполнении задачи, честно рассказал об обнаружении и уклонении. И отправился отдыхать к семье. В то время какого-либо организованного послепоходового отдыха подводникам ещё не предоставлялось. Сразу после кратковременного посещения семьи принялся за отчет о походе. Экипаж занимался послепоходовым ремонтом, я – писаниной. Рекорд месячного подводного плавания без всплытия дизельной лодки в надводное положение сказался отрицательно на самочувствии части экипажа, несколько человек слегло в госпиталь. А вскоре последовала негативная реакция из Москвы на мои нарушения скрытности плавания и связи во время похода. Для объяснения в столицу вызвали комбрига Сергея Григорьевича Егорова. Позже он рассказывал про начальственный гнев в адрес командира С-360 и указании министра обороны о снятии меня с должности. Вроде бы пытался помочь командующий Черноморским флотом, но «прощение» пришло совсем с другой стороны… от Н.С.Хрущева. Ему понравилось, что президент США почувствовал беспокойство, узнав о присутствии лодки, а об этом сообщила зарубежная пресса, рядом с «Де Мойном». Хрущев приказал поощрить подводников. Такое решение генсека сказалось впоследствии и на моей служебной карьере. В ином смысле волюнтаризм Н.С.Хрущёва отразился на советско-албанских отношениях и на потере оперативно важного пункта базирования лодок в Средиземном море. началось это с последнего визита Хрущёва в Албанию в том же 1959г. В ряде стран, избравшим соц. путь развития главы государств не поддержали политику «разоблачения культа» личности И. В. Сталина, которую вёл Хрущёв. По указанию руководителя албанской Партии труда Э.Ходжи, не поддержавшего Хрущева в «разоблачении культа» личности И. В. Сталина, всех советских специалистов, оказывавших бескорыстную помощь этой стране, причислили к «ревизионистам». После неудачного визита Никиты Сергеевича в Тирану отношение к советским гражданам со стороны албанцев заметно ухудшилось. Несмотря на это брпл продолжала заниматься боевой подготовкой. летом 1960 г. в ионическом море впервые прошло двустороннее оперативно-тактическое учение ЧФ, в котором приняли участие и наши плпл. В одном из эпизодов учения ОБК ЧФ (крл «Куйбышев» и 2 эсминца), под флагом первого замкомандующего ЧФ в/адм. Чурсина, обозначая силы «синих», был обнаружен и последовательно атакован двумя завесами плпл «красных». Кстати, развёртывание сил обоих сторон прошло скрытно, и только к окончанию учений в район подошли для наблюдения два корабля 6-го флота США. Но постепенно прежде добрые отношения с албанцами стали заметно ухудшаться, разрушалась «вековая дружба», стали чаще появляться в Албании новые «вечные друзья» из КНР. Увидел я тогда и известного китайского военачальника – маршала Чжу Дэ с группой специалистов, которым албанцы с дальним прицелом показывали место базирования плпл нашей бригады. Идеологические разногласия обретали необратимый характер. Почти на 30 лет были прерваны дипломатические отношения наших стран. Дом советско-албанской дружбы в Тиране был снесен до основания. Но «свято место пусто не бывает»: китайцы вскоре взяли под свое покровительство «страну горных орлов». 40-я обрпл, лишившись четырех лодок, плавбазы и всей дорогостоящей береговой инфраструктуры, вынужденно покинула освоенное место базирования, вновь возвратившись в Лиепаю. На следующий год я стал комбригом. Накопленный тогда опыт послужил теоретической и практической основой для создания в 1967 году Средиземноморской эскадры, а потом и флотилии ВМФ. Но уже при маневренном базировании и обеспечении кораблей в якорных точках, временном использовании некоторых портов и аэродромов дружественных СССР стран. В условиях активного противодействия ВМС США и НАТО тогда был создан передовой морской рубеж обороны Советского Союза с Юго-Западного морского направления. На нем до начала 1990-х годов несли боевую службу экипажи разнородных сил отечественного ВМФ, обеспечивая безопасность и защищая интересы своей страны.



полная версия страницы