Форум » Новейшая история » Воспоминания участников "холодной войны" » Ответить
Воспоминания участников "холодной войны"
АВЩ: Ветеранов Великой Отечественной встретивших врага в 1941г. среди нас (в широком смысле) почти не осталось. Ветеранов Великой Отечественной войны последних военных призывов - всё меньше и меньше. Но ещё много тех, кто выводил ВМФ СССР в Мировой Океан и несших флотскую службу или служившими военными (военно-морскими) советниками (специалистами) за рубежом в годы холодной войны. Они - среди нас... Сохраним их воспоминания. Ну и -инициатива карается...исполнением. я и начну...
Ответов - 42, стр:
1 2 All
Dirk: Дело хорошее! Не раз предлагал разным лицам, например председателю СПб. клуба моряков-подводников И.К.Курдину - Вы же знаете ветеранов, кто где был, кто умеет говорить, договоритесь, я возьму интервью, расшифрую, согласую с человеком итоговый текст, напечатаем! Инересно будет? "Да". Итога нет... ДЕРЗАЙТЕ!!!
АВЩ: Жаркое лето 62-го… Воспоминания старшего мичмана в запасе НЕСТЕРОВА Николая Михайловича (Старшина команды мотористов ракетного катера Р-127 (пр. 183-Р). В запасе в 1983 года. С 1986 года по настоящее время работает на катере РК-2052 матросом 1 класса.) Я проходил службу в 485 дивизионе 36 бррка. Поступило приказание о подготовке и отправки за пределы Советского Союза в полном составе 485 дивизиона вместе с катерами пр.183-Р в количестве 8 ед. Это приказание поступило в мае 1962г. Началась подготовка документов для загранкомандировки и прохождение медицинской комиссии. Личный состав дивизиона укомплектовали до полных штатов. В какую страну мы ни кто не знал, все было секретно. Я проходил службу на Р-127 (проект 183-Р) на должности старшины команды мотористов, командиром катера был ст. л-т Рачеенков В.Я. Кроме подготовки документов для загранкомандировки, л/с всего дивизиона готовил материальную часть катеров, производились ППО и ППР материальной части. Производилась замена ЗИПов и инструмента. Личный состав активно работал по очистке корпусов катеров с рабочими 33 судоремонтного завода. По мере подготовки корпусов катеров, производилось лаковое покрытие лаком ВИАМ-Б. В июле 1962 г. Началась подготовка катеров к подъему на палубу пароходов. Вся работа велась в строгой секретности. Военная гавань была усилена охраной, доступ проводился по спецпропускам. Работы велись в темное время суток. Были погружены 4 ракетных катера на палубу парохода «Советская гавань», в том числе Рка-127, на котором я проходил службу. Катера были хорошо закреплены, обшиты досками с обозначением «перевозка сельхоз. машин». Еще повторюсь, все работы велись только ночью. Нас всех переодели в гражданское платье, военную форму взяли с собой. Партийные и комсомольские билеты, мед. книжки были сданы в секретную часть бригады. Нас всех проинструктировали – мы являлись сельхоз. рабочими (агрономы, трактористы и т.д.). Вышли мы на «Советской гавани» с погруженными катерами 28 июля 1962 г. ночью. Да вспомнил, были погружены на пароход валенки , тулупы, лыжи – это в целях маскировки, как мы потом узнали. Всего на пароходе было 350 человек, находились в трюмах грузовых, там были сделаны нары резервные. Кроме нас были связисты с техникой. Командиром эшелона был капитан 1 ранга Белов. На сколько я помню командиры катеров были ст. л-т Рачеенков В.Я. ст. л-т Культин, ст. л-т Лямсков, ст. л-т Клещев, ст. л-т Зуйнов, помощники командиров л-т Суханов, м-на: Самойлов, Жуков, операторами-прибористами были: м-на Середа Б.И., Сикорский А., Федосеев А. и др. Комдив капитан 2 ранга Трошко, начальник штаба капитан 3 ранга Громов М.Н. ушли на других пароходах с остальными 4 катерами. На переходе мне приходилось быть помощником дежурного по эшелону. Выход л/с из трюмов только ночью, днем по одиночке по нужде. Все это приходилось контролировать. В проливной зоне нас стали облетать самолеты НАТО, маломерные суда провоцировали столкновение с нашим пароходом. Мы были в неведении куда идем. Поговаривали, что мы идем в Индонезию, там была война с Западным Ирианом и Голландией. Второй вариант - идем на Кубу. Через некоторое время нашего пути, мы вышли в открытую часть Атлантического океана. Было по трансляции парохода объявлено, что идем курсом на Гавану. Нам стало ясно, что мы идем помогать в защите Кубинской Революции от американского империализма. Американцы готовили вторжение на Кубу. Погода на переходе хорошая, только 2 дня штормило, л/с по команде подтягивали талрепа тросов, крепящих катера. Всего было 12 тросов на каждый катер. Из трюмов стали свободно выходить, наблюдали за дельфинами, акулами, летающими рыбами. При обнаружении на горизонте пароходов или кораблей, все по команде уходили в трюм. Одной ночью, когда я бодрствовал как помощник дежурного по эшелону, пароход лег в дрейф. Я вышел из тамбура дежурной рубки узнать, в чем дело. Это было 3 часа ночи, подводная лодка (дизельная) наша была пришвартована к борту парохода, шла заправка дизельным топливом. Оказывается, наши подводные лодки обеспечивали наши пароходы, идущие на Кубу. Чем дальше мы отходили от родных берегов, появлялась неприятная тоска по Родине и своих родных, и что ждет нас впереди. Переход на о. Куба длился 22 суток, транспорт «Советская гавань» шел со скоростью 10-12 узлов. Транспорт давней постройки тип. «Либерти». На переходе продобеспечение было хорошее, но пресная вода только для приготовления пищи. В кормовой части судна стояла походная кухня. Умывались забортной водой, которая подавалась пожарным рукавом в сооруженный из брезента бассейн. Только свежего хлеба практически не было, судовая пекарня не могла обеспечить выпечку на 350 человек, питались в основном сухарями. По мере подхода к тропическому району стало жарко, особенно в трюмах. 19 августа 1962 г. появились очертания побережья о. Куба, стали видны горы. Над нашим транспортом появились американские гидросамолеты тип. «Каталина», они сопровождали нас, чередуясь до входа в порт Гавана. Пришвартовали наш транспорт «Советская гавань» в порту утром 20 августа 1962 года. Встречали нас представители нашего командования от групп войск и кубинские военные. Началась подготовка к выгрузке наших катеров. Отмечу, что кубинцы встречали нас восторженно, кричали «Салют Советска». Нужен плавкран на 100 тонн, его не было. Приспособились и так – носовой строп катера закрепили на гак портового крана, кормовой строп на плавкран 50 тонн грузоподъемностью (паровой, старый, плохо работали тормоза). Вот так производилась разгрузка, спустили по мере подхода транспортов 12 катеров. 4 ракетных катера Черноморского флота. Был случай, когда катер РК-127 Рачеенкова В.Я., спустили непосредственно на плавающие доски, один кубинец прыгнул, рискуя травмироваться, да и акулы были в акватории порта. Наш командир ст. л-т Рачеенков снял свои наручные часы и вручил этому кубинцу. Кубинский товарищ благодарил словом «Грасиос» - спасибо. После спуска 4 катеров, тут же с «Сов. гавани» заправили топливом и мы ночью ушли в порт Мариэль, это в 25 милях от Гаваны. Переход был не длительный, скорость хорошая, хотя дизеля грелись, забортная вода была 25-30 градусов. Пришвартовались у борта фрегата «Куба», он служил как плавпричал. Расселили нас всех в казармы, кубинцы приготовили все к нашему приходу. Получили противомоскитные сетки на койку, этим спасались от комаров-москитов ночью, днем комаров не было, жара. Мучила днем жара, а ночью влага с москитами. Температура доходила до плюс 45гр.С. Вручили нам кубинский флаг на катера, ежедневно на построении утром производился его подъем по команде «Смирно». Под этим флагом ходили в море для отработки задач. Обстановка на Кубе стала накаляться, американские самолеты стали регулярно совершать налеты и пикировать на нашу часть и катера. Вот где-то в конце сентября 1962 г. мы были очевидцами, мы после обеда вышли на территорию части и наблюдали имитирующий воздушный бой, американских было 3 самолета, наших 2 МИГ-17. Американцы струсили и улетели . У нас всех был восторг и радость за наших летчиков. Американские самолеты стали реже летать над нашей территорией. До этого они летали как по графику каждый день с 10.00 до 13.00. Мы стали регулярно ходить в море, отрабатывали задачи. Постоянно курсировал в нашем водном районе американский корабль разведки. Командир РК-127 направил катер на американский корабль, объявив «ракетная атака». Корабль стал уходить (испугался), он же не знал, что у нас в это время на борту не было ракет. Обстановка еще больше «накалилась», американцы объявили полную блокаду острова Куба. На наши катера погрузили боевые ракеты П-15. На арт. установку 2м3м получил боезапас, матросы, мичмана и офицеры получили стрелковое вооружения (автоматы и пистолеты). Было приказано по радио стрелять по низколетящим самолетам.Береговые части дежурили в окопах и щелях, ждали по данным разведки высадку десанта американской морской пехоты . Кубинские военные охраняли катера зенитками, чешского производства. Обеспечение всем необходимым было хорошее, кубинцы часто привозили в нашу часть разные фрукты и овощи. Правда была проблема с пресной водой, ее привозили автоцистерной ежедневно за 25 км от нашей части. Мне приходилось по графику быть старшим машины по доставке питьевой воды. Были случаи обстрела наших машин местной «контрой». Следует отметить, что л/с катеров и береговых подразделений отлично знали свое дело, грамотно эксплуатировали материальную часть. Не было нытиков и трусов. Некоторые из числа матросов говорили, что на Кубе будут столько времени, пока не построят «железную дорогу» через океан. Наш катер РК-127 постоянно дежурил с боевыми ракетами у входа в море. Глубина морского района, где мы отрабатывали задачи, доходила до 1500 м, неприятно было ощущать. Сплошные плавающие водоросли, мы беспокоились, что наши кингстоны могут засориться, но это не происходило. Отрабатывали постановку на якорь «условно» - глубина не позволяла. Рядом с катером кубинцы ловили рыбу на удочку, рыба разных окрасок. Один из рыбаков приговаривает – ловись рыбка «капиталиста» на удочку «социалиста» - по-русски это говорил. Кубинцы были готовы дать отпор интервентам и разгромить, очень воинственно они вели себя. Говорили «Патрио о Муэрто» - свобода или смерть. Благодаря мерам руководства Советского Союза, войны удалось избежать. Было соглашение с американской стороной об обоюдных уступках. Нам регулярно доводилось на полит. информациях вся обстановка на тот период. На наш вывод с острова Кубы стратегических ракет и бомбардировщиков, американцы сняли блокаду Кубы и они заявили, что не будут нападать на о. Куба. Почтовой связи с Родиной не было полгода, получали информационный бюллетень нашего посольства в Гаване. За это время, пока не было почтовой связи, мы ничего не знали о родных и близких. Как обстановка нормализовалась, открылась авиатрасса Москва-Гавана через Мурманск. Стали регулярно получать письма, газеты, стало на душе спокойнее. Где-то в марте 1963 г. поступило указание учить кубинских товарищей и впоследствии передавать катера кубинским экипажам. Дивизионный инженер-механик капитан лейтенант Гореликов мне поручил вести группу по обучению кубинцев по БЧ-5. Обучать было не просто, языковой барьер мешал этому, хотя были нештатные переводчики из кубинцев, которые обучались раньше в Советском Союзе в г. Поти. Приходилось самому изучать испанский язык во время обучения. Кубинские товарищи с большим вниманием и желанием изучали технику, совмещали с практикой на катерах. Хочу отметить, что кубинцы хотели все, не зависимо от специальности, эксплуатировать арт. установку 2м3м. Все старались повращать турельную арт. установку, выкрикивая что «сбили» янки. Выходили в море с кубинскими экипажами, где учились практически осваивать материальную часть катеров. Ходили по очереди в Гавану на слип, корпус катера в южных морях обрастал ракушками очень быстро. Из-за обрастания корпусов катер мог дать только 22 узла хода. После очистке корпусов катера способны были дать проектных 38 узлов. Пришло время сдачи катеров кубинцам, это было летом 1963 года. На митинг по случаю передачи катеров, прибыл министр обороны Рауль Кастро. После передачи катеров наши экипажи стали готовиться к отправке на Родину. Мне предлагали остаться на 2 года инструктором, но я отказался, мне быстрее хотелось вернуться на Родину, в г. Балтийск, где ждали меня моя семья. Когда я отправился на Кубу, сыну было всего 15 дней. Отплыли мы теплоходом «Балтика», прибыли через 15 суток в порт Рига, а затем и Балтийск, где продолжил службу...
Dirk:
АВЩ: Пролог к Кубе Воспоминания капитана 1 ранга в отставке ЗЕЛЕНИНА Георгия Александровича После выпуска получил назначение на СКР «Олень» командиром БЧ-4-Р 89 дивизиона сторожевых кораблей ВМБ Свиноуйсьце. В 1957 г. корабль был передан в состав НФ ГДР, 6 месяцев был инструктором флагманского связиста 24 обртка ВМБ Свиноуйсьце. 5 мая 1960 г. прибыл для дальнейшего прохождения службы в соединение торпедных катеров в г. Балтийск, прибыл в штаб бригады и представился командиру бригады Герою Советского Союза Ущеву Б.Т.: "старший лейтенант Зеленин прибыл в Ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы". Он ответил: "здравствуйте товарищ Зеленин, только не старший лейтенант, а капитан-лейтенант, чтобы через 2 часа быть по форме одетым". Представление на присвоение звания капитан-лейтенант было отправлено в ОК БФ командованием 24 обртка. Начальникам штаба 36 бтка был капитан 2 ранга Спиридонов. Флагманские специалисты в основном были участниками войны, а флагманский штурман К. Шлисс, имел 2 ордена Боевого Красного Знамени, впоследствии был назначен командиром 1-го гвардейского дивизиона ТКА г. Палдиски. Флагманским связистом был капитан 3 ранга Зарубин В.П., у меня с ним сложились, деловые отношения и в процессе службы я никогда его не подводил. Я быстро освоился со своими обязанностями, так как исполнял эту должность 3 года в 24 обртка. В моём подчинении был 721 узел связи, старшиной которого был мичман Пучков А.Ф., опытный специалист, ветеран ВОВ. Связь с торпедными катерами в море осуществлялась на КВ в р/сети 25-П на р/станциях Р-607, а на УКВ в р/сети 25-У на р/станциях Р-609. Радисты катеров занимались по специальности в р/классе, которым руководил мичман Якунин. С командирами катеров занятия по специальности проводил флагманский связист, в его отсутствии - я. 3 декабря 1961 г. я был включен в состав Госкомиссии по приемке РКА-36 и др. рка, которые находились в Балдерае и проходили ходовые испытания в Рижском заливе. Председателем госкомиссии был адмирал Ворков, председатель от промышленности - капитан 2 ранга Бирон. В основном испытания шли по плану, но однажды при проведении ракетных стрельб на ркам (командир капитан-лейтенант Ляшенко В.) при нажатии кнопки «ПУСК» двигатели на ракете включились, но ракета с направляющей не сошла. Катер увеличил ход и могло и случится непоправимое, но капитан 2 ранга Бирон, нажал кнопку «СБРОС» и ракета упала в воду. Был конец декабря, катер нужно было сдать до Нового года, командование приняло решение идти в Балтийск своим ходом. Старшим на переходе был к/а Ворков. С выходом в залив погода стала ухудшаться, а в Ирбенском проливе нас встретил шторм. Командиром на переходе был капитан-лейтенант Назаренко В.П., ему досталось больше всех, до Балтийска он не сходил с мостика. Я находился в р/рубке и держал связь на УКВ с постами Н и С. Когда пришли в Балтийск, катер поставили в док, оказалось что форштевень помят, его пришлось ремонтировать. В январе 1962 г. меня назначили див.связистом (командир дивизиона капитан 2 ранга Карафелов А.Д.), а в марте я уехал на ВСОК . В начале июля я вернулся с учебы в дивизион ркам (8 единиц) которые готовились на Кубу, но тогда мы еще не знали - когда... (продолжение следует)
АВЩ: Куба (июль 1962г. - август 1963г.) В июле был получен приказ срочно готовить 2 дивизиона малых ракетных катеров (ркам) к отправке, а куда никто не знал. Связистом одного дивизиона был назначен я, а второго - капитан-лейтенант Бахвалов Н.И.. Как потом оказалось, один дивизион готовили в Кубу, а второй - в Индонезию. В конце июля катера были готовы к отправке, их погрузили на транспорты в больших ящиках. Весь личный состав переодели в гражданскую одежду. 28 июля мы вышли в море из Балтийска. Старшим на переходе был капитан 1 ранга Белов, начальник УС ГШ ВМФ. Когда прошли Английский канал, Белов объявил, что идем на Кубу. До Гаваны шли ровно три недели, там катера кранами опустили на воду и своим ходом мы пришли в г. Мариэль (по суше 50 км до Гаваны). Пришвартовались к деревянному пирсу. Оказалось, что до нас здесь был аэродром (американский), взлетно-посадочная полоса и 5 дюралевых домиков, в которых расположился л/состав дивизиона. Наш узел связи в составе 2-х спецмашин, под руководством начальника узла ст. лейтенанта Яблочкина Ю.В. развернули на стадионе. Московский УС был, так же развернут в Мариэле недалеко от нас. Условия жизни были тяжелые, донимала жара (за 30º), большая влажность и москиты. До Нового года мы не получали весточки из дома и не могли отправить письма домой. У меня появились знакомые московские связисты, которые помогли мне отправить весточку домой через УС Балтийск, которым, командовал капитан 3 ранга Меркилов И.И. На Новый год я получил телеграмму, что дома все хорошо. Черноморский дивизион ркам базировался в г. Ольхи (недалеко от военной базы США Гуантанамо), а в декабре 1962 г. перешел к нам в Мариэль, бригада воссоединилась. Командовал бригадой капитан 1 ранга Шкутков, флагманским связистом бригады капитан 3 ранга Маяко, дивизионным связистом капитан-лейтенант Директоров Н.. С обоими связистами я был хорошо знаком, так как в 1962 году мы вместе учились в Петродворце. В январе 1963 года катера бригады начали выходить в море на боевую подготовку. Учебные ракетные "атаки" отрабатывали по боевым кораблям США, корабли и самолеты которых появлялись сразу после выхода наших катеров в море. На учениях в море, в основном использовали зрительную связь и очень редко УКВ. В мае был получен приказ от командующего нашим флотом вице-адмирала Абашвили, приступить к обучению кубинских матросов по специальности, и подготовить катера к передаче кубинскому флоту. Мне поручили вести группу кубинских матросов по специальности "радиотелеграфист". Перед началом занятий перед нами выступил Министр обороны Кубы Кастро и попросил нас научить кубинских моряков до уровня наших специалистов. В процессе обучения мы с ним встречались не раз. Для начала оборудовали радио-класс для изучения радиоаппаратуры, смонтировали радиостанции Р-607 и Р-609. Помощником у меня с кубинской стороны был лейтенант Освальдо Круус, который учился в Баку по артиллерийской специальности. По испански я тогда знал несколько слов (эста - это, резистор - передатчик, транзистор - приемник и др.), пришлось учиться "на ходу". Теорию не преподавал, только практические занятия по включению и настройке аппаратуры. На ручках управления радиостанции стендовой аппаратуры наклеили кружочки с цифрами, обозначающими порядок настройки. Занимались по 8 часов в день, 2 месяца - на стендовой аппаратуре, а затем- на катерах. Занятия по приему на слух и передаче на ключе вел кубинский инструктор. Через 3 месяца учеба закончилась, матросы моей группы успешно сдали экзамены. С окончанием учебы нас поздравил Рауль Кастро. Через несколько дней нас на машинах перевезли в г. Кабаньяс, куда раньше перебазировали катера бригады. Неожиданно всех к пирсу пришвартовалась кубинская яхта «Гранма», на которой прибыл Фидель Кастро. Фидель обошел наш строй и с каждым поздоровался за руку. Затем на катерах опустили советские военно-морские флаги и подняли кубинские. На этом наша служба на Кубе закончилась. В начале августа в Гавану пришел транспорт «Валентина Терешкова», мы погрузились на него и через 2 недели были в Балтийске. При возвращении с Кубы я был назначен заместителем начальника связи ВМБ Балтийск, а в октябре 1964 г. - флагманским связистом 36 брка. Командир бригады был капитан 2 ранга Белоус П.П., начальником штаба капитан 2 ранга Карафелов Л.С. З.Ы. от АВЩ В 1970 г. Георгий Александрович Зеленин был назначен флагманским связистом 24 обррка, а в 1975 г. начальником группы строительства отдела связи БФ. В 1981 г. - ушел в отставку в звании капитан 1 ранга. Указом от 28 декабря 1988 г., Президиум Верховного совета СССР за мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга наградил капитана 1 ранга в отставке Зеленина Георгия Александровича грамотой Президиума Верховного Совета СССР - «Воину - интернационалисту».
АВЩ: продолжение, конечно, воспоследует...но не хотелось бы быть на ветке т.с. "соло". а пока... стихи... по теме ...А здесь не растут бессмертники, Здесь — хижины, а не хаты, И числюсь я здесь советником По имени Джо Бомбата. Тоскливо жру ананасы, Мечтаю о макаронах, Ношу на шортах лампасы И восемь звезд на погонах. Да орден с большой жемчужиной Вручили в эту субботу… А в общем — все, как в Баклушине. Работа и есть работа. …Звеня сверкающей сталью, Ползут через реку хмуро Машины из Трансвааля… А я уважал вас, буры. А я читал Буссенара, Саванной бредил и бушем… А вы тут прете на шару… Эх, буры, мать вашу в душу! Ползут "черепахи" ромбом, Прорвав кисею тумана… Полковник Жозе Муёмба, Отставить жевать бананы! Спускайся с пальмы, Отелло, Командуй своим атаку! Не хочет. И что тут делать? Макака и есть макака... В "зеленку" зарылся, шкура, И нос показать боится… Ну, сука, отгоним буров, Я тут же звоню в столицу! Пусть знают, что ты, предатель, До края меня умучил, Пожизненный Председатель и Тот- Кто- Сидит- На -Туче… …На флангах «Урра!» раскатами. Завязли танки меж дотов. Кубиносы бородатые Жгут ромб из гранатометов. Горят машины, как свечки, Хрустят, как в огне стаканы… Ну что, не хочется в печку? Бежите, африкааны?! Вы ж перли на нас, как буйволы, считая, что дело верное, И были такие буйные… А стали такие нервные! Убитых своих оставили, и раненых, и контуженных… Ой, что б вам всем было при Сталине… Ох, что б с вами было в Баклушине… Учите лучше историю, не слушайте пропаганду… Мне б взвод свой... и я б в Преторию, вошёл бы скорей чем в Луанду! …Сорвали мы провокацию И джунгли пока спокойны. Стучат политинформацию В тамтам суровые воины. С рыбалкою здесь не очень, Зато хороша охота… Охочусь. И, между прочим, Вчера добыл бегемота. Копченая бегемотина Под бренди очень годится… А, в общем, всё как на Родине - Граница и есть граница... На параде в Луанде, Ангола, 9 февраля 1976г. Группа советских военспецов (на стороне Алжира), Западная Сахара, на фоне подбитого марокканского Т-34-85. 1980год.
АВЩ: Переход двух ракетных катеров из 205 ЭР под буксирами из Таллина в п. Кабальяс (о. Куба) в 1973 году. Воспоминания капитана 1 ранга в отставке Громова Марата Николаевича Об авторе: В соединении прошел путь от командира ракетно-артиллерийской боевой части ракетного катера до начальника штаба дивизиона. Ушел в запас с должности начальника ракетно-артиллерийского факультета Калининградского ВВМУ. В соответствии с планом передачи кораблей и катеров на экспорт в 1973 году предстояла передача двух ракетных катеров пр. 205 ЭР Революционным ВМС Республики Куба. Для приема катеров от промышленности в бригаде было сформировано два экипажа. Один под командованием капитана 3 ранга ПОХОТЕЛОВА И.А , второй под командованием капитана 1 ранга ПОЛИЩАНОВА. В состав экипажа ПОЛИЩАНОВА входила и инструкторская группа, которая должна была после передачи катеров остаться на Кубе для оказания помощи кубинским морякам в освоении новой для них техники. Катера были построены на судостроительном заводе в г. Рыбинск Ярославской области. Завод имел большой опыт строительства экспортных заказов, поэтому качество построенных катеров было высоким. Экипажи прибыли в Рыбинск за два месяца до окончания постройки катера ,один за другим, с разносом по времени 2 недели. С завершением постройки каждый катер с экипажем и сдаточной командой от завода был переведен по внутренним судоходным путям в Ленинград. Буксировку осуществляли речные буксиры. Капитаны этих буксиров считали большой удачей осуществлять эту работу, т.к. она очень хорошо оплачивалась. По прибытии в Ленинград отшвартовались в Уткиной заводи в ожидании развода мостов. С началом развода катер под буксиром провели по Ниве и отшвартовали у набережной лейтенанта Шмидта напротив высшего военно-морского училища им. Фрунзе. Через два-три дня уже под морским буксиром ММФ начали движение в Таллин, куда прибыли через двое суток. В то время в гавани Коал-южная была организованна сдаточная база Рыбинского судостроительного завода. Первоначально катер был поставлен у внешней стенки Минной гавани. Здесь был проведен водолазный осмотр корпуса, винтов и рулей. С этого момента катер ходил своим ходом. Первый выход был осуществлен на станцию КИМС, для измерения магнитного поля катера. Станция размещалась в районе р. Пирита вблизи от берега. Измерения проводились на различных галсах, и развороты приходилось исполнять в непосредственной близости от выступающих из воды камней и рифов. После успешного завершения всех замеров катер перешел в бухту Копли-южная для подготовки к заводским испытаниям. В целом испытания прошли без особых замечаний по работе механизмов, если же появлялись какие-то неисправности, их тут же устраняли представители завода. Хотелось бы отметить: если агрегат, механизм или прибор выходил из строя, то его не ремонтировали, а просто заменяли новым, который привозили с завода . Доставка занимала не более суток. Наконец, наступил черед государственных испытаний. На катер прибыла государственная комиссия, которую возглавлял контр-адмирал А.А.Юдин, а в состав комиссии входили офицеры-специалисты по всем направлениям. Государственные испытания включали и испытания оружия. Артиллерийские стрельбы были проведены в полигоне БП Таллиннской ВМБ, а для выполнения ракетной стрельбы осуществили переход в Кронштадт. Погрузка ракеты осуществлялась в Петровском канале. Перед погрузкой ракеты производился тренировочный выход в район стрельбы у о. Мощный, где уже была выставлена мишень. После проверки всего комплекса специалистами тех. позиций Кронштадта на катер была принята ракета «П-15» в экспортном исполнении. Сразу после погрузки вышли в район стрельбы, которую выполнили успешно, хотя видимость в тот день была ниже допустимых норм. После фотографирования мишени, сразу же последовали в Таллин. Впоследствии эта фотография была подарена Раулю Кастро – командующему революционными вооруженными силами Кубы. С прибытием в бухту Копли-южная катер был поставлен на ревизию. В летний период производилась окончательная проверка всех приборов, механизмов и устройств, а также покраска как внутренних приборов, так и наружных бортов, ангаров и надстройки. С окончанием ревизии катер вышел на контрольный выход и где-то за 25-30 минут до подхода к гавани был аварийно остановлен левый главный двигатель. Как выяснилось он, как говорят механики, «погнал стружку». Было принято решение срочно менять аварийный двигатель. Замена его была произведена за трое суток, и мы снова вышли на контрольный выход, который прошел успешно. После этого был подписан акт приема катера в состав ВМФ СССР. Экипаж приступил к окончательной подготовке к переходу. Подготовка включала погрузку продовольствия, разового белья, медицинский осмотр всего л/с, получение материалов, номенклатуры политуправления (библиотека, проигрыватель с пластинами, 5 или 6 комплектов «Домино» и т.д.). Снабжение было просто роскошное, особенно продовольственное. При этом на катер было погружено продовольствие длительного хранения, запас с учетом жаркой погоды. Скоропортящееся продукты, планировалось закупать по пути следования. Всему экипажу заменили военную форму на гражданское платье. Удовлетворялись любые просьбы экипажа. Иногда складывалось впечатление, что нас провожают как на войну и знают, что мы оттуда не возвратимся. Представители промышленности готовили катер к буксировке в океанских условиях. С этой целью на скулы корпуса и на баке были приварены мощные фигурные пластины толщиной до 10 см с отверстиями для крепления специального буксировочного устройства, состоящего из трех мощных скоб, трех отрезков троса и плиты, к которой они крепились. К плите прикреплялся буксировочный трос буксировщика. Все это сооружение, имело солидный вес, и для его крепления применялся трос малого диаметра, заведенный на шпиль катера. Для буксировки катеров были привлечены два спасателя из одесского отряда аварийно-спасательных и подводно-технических работ. Для первого катера СС «Гордый», для другого - СС «Горделивый». Это были суда водоизмещением около 2800 – 3000 т. Небольших размеров, но с очень большой осадкой. Заходили оба буксировщика в гавань под мелодию какой-то блатной песни, которая гремела из их мощных динамиков, что вызвало немалое удивление у всех стоящих на берегу. С прибытием буксировщиков мы обговорили с капитанами все вопросы, связанные с буксировкой, порядок действий в непредвиденных обстоятельствах, а также организацию связи. В последний момент были приняты запасы воды и топлива. При этом особое внимание было обращено на то, чтобы исключить свободные поверхности в цистернах. С этой целью топливо заливали столько, что оно начинало литься через гусаки. И вот, наконец, все готово, прощание со строителями и 31 июля 1973 года катера выходят на рейд, куда уже вышли буксировщики. Постановка на буксир прошла очень быстро и организованно (сказались тренировки) и началось движение к месту назначения. Движение по Таллинскому заливу осуществлялось на коротком буксире, а с выходом в открытую часть Балтики буксирный конец был стравлен до 150-200 м. Погода пока благоприятствовала: волнение 1-2 бала, солнечный день. Для несения ходовой вахты привлекались все офицеры, в т.ч.помощник и командир БЧ-5. Кроме того на ходовом мостике всегда находился сигнальщик. Для обеспечения безопасности на катер было дополнительно получено четыре монтажных пояса, которыми с ухудшением погоды сигнальщики, а иногда и офицеры пристегивались к ограждению мостика. На траверзе Лиепаи погода ухудшилась, усилились ветер и волнение. Было запрещено появление на верхней палубе и усилен контроль за наличием личного состава, если раньше проверяли каждые 6 часов, то в этих условиях проверку производили каждый час. Волнение сопровождало нас до подхода к мысу Скаген. Здесь буксировщики стали на якорь, т.к. в Северном море сильно штормило, и буксировка была невозможна. От безделья матросы начали ловить скумбрию. В этом районе ее было очень много, и ловилась она на крючки, к которым привязывались раскрашенные перья из подушки. Буквально за час-полтора этой скумбрии наловили целый большой лагун. Умельцы жарили и вялили ее. Простояв трое суток и дождавшись некоторого усмирения погоды, двинулись дальше, приняв особые меры предосторожности. С этой целью еще раз проверили и закрепили все «по-штормовому», задраили все люки и горловины, приготовились перейти на сухой паек. Для уменьшения рывков буксирный трос был вытравлен до 400 м. Сразу прохода м. Скаген началась очень сильная качка, однако к этому времени большинство уже «прикачались» и поэтому чувствовали себя в основном хорошо и работоспособности не теряли, а аппетита тем более. Такая погода сопровождала нас до самого выхода из Английского канала. Бискайский залив, на удивление, прошли при волнении моря не более 2-х баллов, скорость буксировки 8-10 узлов. Каждые семь-десять суток осуществлялась помывка всего личного состава в душевой буксировщика. С этой целью по предварительной договоренности (по радио) буксировщики, выбирая буксирный трос, подтягивал катер к своей корме, и треть экипажа переходила на буксировщик, после чего буксирный конец вытравливался опять на полную длину и так три раза. Первый заход буксировщиками сделали в п. Плимут (Англия). Организация захода была такова. На катере готовились к запуску главные двигатели. После запуска и прогрева, отдавался буксирный трос. Для отдачи его площадка, к которой он был укреплен, с помощью шпиля поднималась на баке, где и проводилась его отдача. После этого катер подходил и становился на бакштов к другому катеру, буксировщик которого начинал маневрировать самым малым ходом на внешнем рейде порта. Буксировщик освободился от катера, выбирал буксирный конец и следовал в порт. В порту производилась закупка скоропортящихся продуктов, фруктов и пополнение запасов пресной воды. Через трое суток буксировщик возвращался, и мы производили операцию по постановке на буксир: т.е. заводили моторы, снимались с бакштова и подходили к «своему» буксировщику. Второй катер выполнял те же маневры, что и мы перед уходом «нашего» буксировщика. Все эти операции и маневры прошли успешно. После Плимута наш путь лежал вдоль побережья Европы и Африки к Канарским островам. Этот переход в целом нормально, погода благоприятствовала, а обилие свежих овощей и фруктов скрашивало серые будни. Следующий пункт захода был п. Лас-Пальмас на Канарских островах. Все прошло также как и в Плимуте, за исключением того, что оба катера отдали буксирные концы и в течение часа ходили по внешнему рейду, на различных скоростях, вплоть до максимального на радость и удивление большому числу отдыхающих в этом районе на яхтах и катерах. Демонстрация нашего военно-морского флага прошла успешно. При заходе в п. Лас-Пальмас произошел казус. Капитан нашего буксировщика решил сделать доброе дело: он разрешил нам безлимитно расходовать пресную воду с условием, что перед заходом он пополнит ее запас. Так и произошло. Утром кок докладывает, что в цистерне соленая вода. Оказалось, что механики буксировщика по ошибке пополнили наши запасы забортной водой. Хорошо что в цистерне оставалась пресная вода, ее после смешивания с забортной еще можно было использовать для приготовления первого и второго. Чай и компот варили с использованием конденсата от кондиционера. Катер был построен в тропическом варианте и на нем, естественно, был предусмотрен кондиционер, который обеспечивал охлаждение всех помещений. Производительность его была такова, что при работе его на максимуме из вентиляционных решеток летел снег. Капитан признал свою оплошность и в знак примирения передел нам двойную порцию овощей и фруктов. В районе Канарских островов температура воздуха поднималась до 35 градусов по Цельсию, и было принято решение обед поменять с ужином, т.е. то, что должны готовить на обед – готовили на ужин и наоборот. К вечеру температура немного спадала, и у всех появлялся аппетит. После Канарских островов начали движение в направлении Малых Антильских островов в п. Форт-де-Франс на о. Мартиника. Такой маршрут был выбран не случайно. В этот период по многолетним наблюдениям именно здесь была наиболее благоприятная погода. Атлантика действительно спокойна. Океан дышал. Огромные валы плавно катились до горизонта. Поначалу было очень непривычно, когда соседний катер то возвышался, то исчезал вообще, или когда катер оказывался на гребне вала вдруг начал лагом катиться вниз. Потом привыкли, больше того – умудрялись даже играть в «козла» на баке. На катере регулярно проводились учения и тренировки, при этом надо отметить все очень старались, может быть действовала высокая температура? Наиболее тяжело переносилась не жара днем, а духота вечером и ночью. Кондиционер старались не включать, чтобы избежать простудных заболеваний. В целом все шло своим чередом. Информацию о событиях в стране и за рубежом мы регулярно получали от буксировщика и от своих транзисторных приемников, правда, потом наступил момент, когда они перестали принимать что-либо. На всем переходе велась навигационная прокладка, вернее контролировалось, место каждые 4 часа от буксировщика по радио получали координаты местонахождения. Все это наносилось на карту. Был период, когда карта представляла собой просто сетку с координатами, какие-либо ориентиры отсутствовали. Иногда было жутковато смотреть на карту и видеть, что под тобой глубина более 8 тыс. метров. Осуществив последний заход в п. Форт-де-Франс на о. Мартиника начали движение в направлении Кубы. В это время от буксировщика поступила информация о том, что нас догоняет шторм. Были приняты меры, еще раз проверили и закрепили все «по-штормовому». Вначале все было нормально и казалось, что все обойдется, но шторм нас догнал, когда мы входили в Наветренный пролив, который разделяет Кубу и Гаити. Шторм был жестокий. Создавалось впечатление, что катер ложиться на борт, касаясь воды ангарами. Шторм трепал нас около суток, потом все успокоилось. В целом все обошлось, кое-что побилось, но это по мелочам. Пройдя Наветренный пролив, повернули вдоль Кубы и через пять дней прибыли на рейд в п. Кабальяс. Переход, который длился около шестидесяти суток - закончился. На рейде на борт катера прибыли представители кубинских Революционных ВМС. Выполнив все формальности, определили дальнейший план действий. Отдав буксирный конец, поблагодарили капитана Ивана Георгиевича Черемных с его командой за выполненную работу и пожелали счастливого возвращения. После небольшой подготовки начали движение в п. Кабальяс. Лоцманскую проводку обеспечивал командир дивизиона Карлос. Кабальяс представлял собой небольшую хорошо замаскированную со всех сторон густой растительностью гавань с большими глубинами. Оба катера ошвартовались у отдельного деревянного пирса. Торжественная церемония встречи началась через 30-40 минут, это было связано с задержкой приезда командующего революционными вооруженными силами Кубы Рауля Кастро. После построения экипажей на пирсе, командиры катеров доложили о совершенном переходе и готовность катеров к передаче. Рауль Кастро в своей короткой речи тепло поблагодарил всех нас за выполненную работу и сообщил о том , что после передачи катеров, оба экипажа будут отправлены в курортное местечко Варадеро на двухнедельный отпуск. В период стояния в п. Кабальяс экипажи проживали в отеле на противоположном берегу. На катерах оставалось только вахта. Передача имущества и ЗИП заняла 10 дней, после чего катера своим ходом перешли в Гавану и стали в док. Для проживания экипажей были выделены отдельные коттеджи в центре города. Условия великолепные. Эти коттеджи раньше принадлежали богатым американцам. Когда они уезжали, то побросали вещи вплоть до семейных фотоальбомов. В целом необходимо отметить исключительное гостеприимство кубинцев по отношению к нашим экипажам. Мы не получали ни одного песо, все затраты шли за счет РВМС Кубы. Для каждого экипажа были выделены по одному автобусу и легковому автомобилю. В роли переводчиков выступали офицеры дивизиона, которые учились в СССР и довольно свободно владели русским языком. При стоянке в доке кроме осмотра винто-рулевой группы, забортных отверстий была произведена покраска еще одним слоем необрастающей краски, которую предоставила кубинская сторона, да и работу они выполнили сами. После докования оба катера вышли на контрольный выход. Мы привыкли, что выходя в море, одеваемся как можно теплее, а у кубинцев - наоборот. Носить в обычных условиях шорты у них не принято, а в море они наряжаются именно в них. Кроме шорт - майки, летние тапки. На выходе продемонстрировали в работе все механизмы, приборы, проверили работу главных двигателей на различных режимах и завершили выход артиллерийской стрельбой, дав возможность пострелять командованию дивизиона резервным способом (от колонки). Радость кубинцев была неописуемой. На следующий день был подписан акт передачи, после чего кубинцы устроили небольшой прием, после которого оба экипажа на двух автобусах убыли в Варадеро. Отдых был организован очень хорошо. Почти каждый день кубинцы старались заполнить какими-либо мероприятиями. В общем, время пролетело очень быстро. Через две недели мы распрощались с Кубой и с остановкой в Рабате прибыли в Москву, дальше поездом в Калининград и ,наконец, в Балтийск. Командировка закончилась. На пляже «Плайя Санта-Мария» с кубинскими товарищами и «гарантийщиками» (заводская сдаточная команда). Особняк «Kassa Pirita» - место проживания экипажа (Куба)
Серж: А ля гер, ком а ля гер. Господа! Я понимаю весь академизм... но позволю себе чуть в бок... - и не надо так мрачно! - все шло своим чередом... Валерка Осипов - Орел! Талант! Однокурсник и друг по судьбе! (Валера ушел из жизни год назад. Похоронен в Питере) А это его элементы боя в Холодной войне ...и нас даже - наградили! Ага!
АВЩ: Серж пишет: но позволю себе чуть в бок... очень даже в тему... Спасибо с уважением, АВЩ
Борис С.: АВЩ пишет: Переход двух ракетных катеров из 205 ЭР под буксирами из Таллинна в п. Кабальяс (о. Куба) в 1973 году. Воспоминания капитана 1 ранга в отставке Громова Марата Николаевича Спасибо БОЛЬШОЕ. В свои курсантские годы о моём НАЧФАК-е ходили всякие "боевые" легенды. А сегодня, наконец-то, узнал всю правду о " ПРОХОРЕ" (так величала его наша среда)... Спасибо ВАМ. спасибо ГЛАСНОСТИ. С УВАЖЕНИЕМ.
АВЩ: Борис С. пишет: о моём НАЧФАК-е ходили всякие "боевые" легенды. ну и хоть намекнули бы... а то с дедов что-то вытягивать - это просто ужас какой-то... и... а почему именно "Прохор"(с)?... с уважением, АВЩ
АВЩ: Первый малый ракетный корабль на Балтийском флоте. Воспоминания капитана 1 ранга в отставке ГЛАДЫШЕВА Юрия Николаевича В начале 1972 года командованием бригады ракетных катеров мне, командиру ракетного катера «Тамбовский комсомолец», была предложена должность командира малого ракетного корабля «Град», строящего на Ленинградском судостроительном заводе для Балтийского флота. В это время в Балтийске находился малый ракетный корабль «Волна», который вначале предназначался для Черноморского флота и соответственно был укомплектован черноморцами. Осмотрев этот корабль, который произвел на меня впечатление своим мощным ракетным вооружением, современной техникой, хорошими бытовыми условиями для личного состава, я дал согласие принять командование «Градом» - первым малым ракетным кораблем пр.1234 на Балтике. Решение о переходе на новую должность для меня было не простым. За плечами были 8 лет службы на торпедных катерах Тихоокеанского флота, 3 года службы в бригаде ракетных катеров, в которую я прибыл после окончания высших офицерских классов. Служба в бригаде ракетных катеров в Балтийске стала для меня отличной командирской школой. В те годы проводилась интенсивная боевая подготовка флота, катера часто выходили в море на отработку боевых учебных задач, выполнение ракетных, артиллерийских стрельб. Под руководством опытных катерников - командира бригады капитана 1 ранга Белоусова П.П., начальника штаба бригады капитана 2 ранга Панича В.И., командиров дивизиона ракетных катеров капитана 2 ранга Лалетина И.И., капитана 2 ранга Громова М.Н. осваивались новые тактические приемы использования оружия ракетными катерами. Особенно запомнился командир дивизиона ракетных катеров капитан 2 ранга Рачеенков Владимир Яковлевич своим умением четко, кратко, командирским языком доложить решение на выполнение учебно-боевой задачи и таким же четким, грамотным управлением ракетными катерами в море. При приеме задачи «К - 1», «Организация корабля и приготовление корабля к бою и походу», командир дивизиона Рачеенков В.Я. обычно надевал матросское рабочее платье и лично осматривал все труднодоступные места ракетного катера. Экипаж малого ракетного корабля «Град» был сформирован из личного состава бригады ракетных катеров и дивизии ракетных кораблей. В новом экипаже не было ни одного сверхсрочнослужащего, из девяти офицеров опыт службы на ракетных катерах имели командир корабля, помощник командира, заместитель командира по политической части и командир боевой ракетно-артиллерийской части, все назначенные из бригады ракетных катеров. Остальные офицеры были молодые лейтенанты, только что закончившие училище. С прибытием экипажа в Ленинград, офицеры и матросы начали изучать и осваивать новую технику и оружие ракетного корабля самостоятельно и с помощью работников Приморского судостроительного завода. Не всем удалось освоить новую специальность, и часть личного состава пришлось заменить. Наконец, наступил долгожданный день - 18 июня 1972 года. На корабле «Град» был торжественно поднят флаг ВМФ. В период государственных испытаний кораблю была поставлена задача по выполнению стрельбы ракетами «П-120». Проводившиеся ранее ракетные стрельбы были неудачными, поэтому на борту «Града» в день стрельбы находились все основные специалисты ракетного комплекса во главе с главным конструктором. К радости работников конструкторского бюро и всего личного состава корабля, ракетная стрельба по морской мишени оказалось успешной, цель была поражена прямым попаданием. Последующие ракетные стрельбы малых ракетных кораблей в ходе боевой подготовки были также успешными и неоднократно отмечались приказами Главнокомандующего ВМФ. После завершения государственных испытаний мрк «Град» вместе с мрк «Волна» вошел в состав дивизии ракетных кораблей. Началось напряженная боевая подготовка новых для дивизии кораблей под непосредственным руководством штаба дивизии. На отработку и прием курсовых задач в море на наших кораблях выходили: командир дивизии контр-адмирал Лапенков Владимир Александрович, начальник штаба дивизии капитан 1 ранга Суриков Владимир Вениаминович, заместитель начальника штаба дивизии капитан 2 ранга Нечитайло Борис Петрович, флагманские специалисты дивизии. Для нас, первых командиров малых ракетных кораблей, имевших опыт службы на торпедных и ракетных катерах, примером для подражания были опытные командиры кораблей дивизии, совершавшие дальние походы и несшие боевую службу в Северной Атлантике, Средиземном море с задачами слежения за объединенными военно-морскими силами НАТО. Такими командирами были: капитан 1 ранга Ю.И. Можаров - бывший командир крейсера «Октябрьская революция», капитан 2 ранга Э.А. Попенко - командир сторожевого корабля «Бодрый», капитан 2 ранга Г.М. Генералов - командир «Бдительного», капитан 2 ранга В.Е. Егоров - командир «Образцового» и других. В 70-е годы малые ракетные корабли стали главной ударной силой дивизии ракетных кораблей. Преимущество их перед другими кораблями заключалась в возможности использовании крылатых ракет на полную дальность за пределами радиолокационной видимости с помощью новых нового радиотехнического комплекса «Титанит». Как правило, командиры малых ракетных кораблей назначались из числа командиров ракетных катеров, которые имели хорошие навыки в выполнении ракетной стрельбы по данным радиолокационных станций, но практическое освоение радиотехнического комплекса «Титанит» и ракетного комплекса «Малахит» им приходилось начинать «с нуля», в процессе боевой подготовки. Трудность заключалась в том, что флагманские специалисты дивизии не могли оказать существенную помощь личному составу малых ракетных кораблей в практическом освоении новой техники и оружия, так как сами стали изучать новую технику только после прибытия кораблей с судостроительного завода. С 1973 года малые ракетные корабли активно участвовали в боевой подготовки дивизии ракетных кораблей, отрабатывали в море учебные задачи совместно с кораблями 128-й бригады ракетных кораблей и 76-й бригады эсминцев. Запомнилось зачетное учение по развертыванию сил флота из военно-морской базы Лиепая под общим руководством Главнокомандующего ВМФ Адмирала Флота Советского Союза С.Г. Горшкова. В учении участвовали разнородные силы дважды Краснознаменного Балтийского флота: дивизия ракетных кораблей, корабли Лиепайской военно-морской базы, авиация, надводные лодки, ракетные катера, береговые ракетные части. При развертывании сил флота, в составе отряда боевых кораблей находились и два малых ракетных корабля «Град» и «Волна». Напряжение личного состава было высоким, учение проходило при штормовой погоде, волнение моря 5-6 баллов, при постоянных «атаках»: с воздуха - штурмовой авиации, с моря - ракетных катеров и подводных лодок. На завершающем этапе учения два наиболее подготовленных корабля из состава дивизии ракетных кораблей должны были выполнить стрельбу по двум крылатым ракетам - мишеням «П-15», выпущенных с берега в сторону отряда боевых кораблей. Однако, незадолго до начала огневого упражнения, Главнокомандующий ВМФ приказал ракеты-мишени направить через центр ордера кораблей (там находился флагманский корабль Главкома и командованием Балтийского флота на борту), всем кораблям при обнаружении ракеты-мишени открыть по ним огонь. Предстояло серьезное испытание боеготовности кораблей в условиях штормовой погоды, на пределе технической возможности использования артиллерийского и ракетного зенитного оружия и с риском быть пораженным от артиллерийского огня соседних кораблей. Личный состав отряда боевых кораблей выдержал экзамен. При подлете крылатых ракет к ордеру, все корабли, обнаружившие ракеты, открыли огонь, как это было бы в морском бою. Обе ракеты были сбиты. Главнокомандующий ВМФ дал наглядный урок командирам кораблей и соединений, как создавать на учениях обстановку, приближенную к боевой. В конце 1973 года было принято решение о дислокации малых ракетных кораблей в военно-морской базе Лиепая, в составе76-й бригады эсминцев. Первым прибыл к новому месту базирования мрк «Град».С прибытием в бригаду эсминцев мрк «Волна», а затем мрк «Молния» под командованием капитана 3 ранга А.В. Бобракова, началась отработка тактических приемов использования ракетного оружия в составе корабельной ударной группы малых ракетных кораблей (КУГ мрк). Главнокомандующий Военно-морским флотом С.Г. Горшков, прибывая на Балтийский флот, практически каждый раз интересовался техническим состоянием, боевой подготовкой малых ракетных кораблей. Он не упускал случая побеседовать с командирами кораблей. Запомнилась встреча с Главкомом ВМФ на пирсе Военной гавани Балтийска у борта малых ракетных кораблей «Волна» и «Град». С.Г. Горшков вызвал командиров обоих кораблей и приказал доложить о конструкторских и технических недостатках, выявленных в ходе боевой подготовки и эксплуатации кораблей. С командиром мрк «Волна» капитаном 3 ранга Г.В. Чероковым мы доложили свои замечании, Главком тут же давал свои комментарии и указания по устранению замечаний главному конструктору малых ракетных кораблей. Освоение новой техники и оружия не всегда проходила гладко, приходилось учиться на своих ошибках и на ошибках личного состава соседних кораблей. Постепенно накапливался опыт ремонта техники своими силами. Однажды вышли из строя приборы управления стрельбой главного ракетного комплекса. Командир БЧ - 2 старший лейтенант В.Г. Харыбин, доложил о неисправности, попросил меня вызвать заводских специалистов, так как приборы были на гарантии, под заводскими пломбами. Обстановка осложнилась тем, что после Нового года планировалась ракетная стрельба. По своему опыту, я знал, что приезд заводских специалистов перед праздником, тем более перед Новым годом, маловероятен. Оставалось надеяться только на свои силы. Пришлось приказать командиру БЧ - 2 сорвать заводские пломбы и с корабля не сходить до устранения неисправности. За сравнительно короткий срок освоили новую технику и стали профессионалами своего дела командир БЧ - 2 старший лейтенант В.Г. Харыбин, командир БЧ - 1 лейтенант Ю.В. Степанов, начальник радиотехнической службы лейтенант Е. Мелюков. Считаю заслугой офицеров и всего личного состава корабля полное исключение грубых нарушений воинской дисциплины и проявлений случаев «годковщины» к молодым матросам. Стало традицией на корабле проводить встречи с ветеранами Великой Отечественной войны. В праздничные дни офицеры корабля садились за праздничный стол со своими подчиненными в кают-компании и в столовой личного состава, принимали участие в импровизированных концертах художественной самодеятельности, в спортивных соревнованиях. Почти все офицеры МРК «Град», служившие на должностях командиров боевых частей, становились помощниками командиров, а затем командирами кораблей. Первым из офицеров мрк «Град» получил повышение на службе командир БЧ-2 старший лейтенант Харыбин, который в 1974 году был назначен помощником командира мрк «Шквал», а в 1975 году стал первым командиром принятого от промышленности мрк «Радуга». Опираясь на опыт экипажей первых ракетных кораблей «Град», «Волна», «Молния», в дальнейшем успешно решал задачи боевой подготовки, сформированный в 1974 году 106-й дивизион малых ракетных кораблей (командир дивизиона - капитан 3 ранга Г.В. Чероков, начальник штаба - капитан 3 ранга А.В. Бобраков). В 1985 г. на учении объединенных сил стран Варшавского договора, ударная группа 106 дивизиона мрк, в составе которой находилась и мрк «Град», была признана лучшей ударной группой. В 1986 году мрк «Град» по результатам боевой готовности заняла 1-е место в 12 днк, а командир мрк «Град» капитан 3 ранга Нестеренко Виктор Васильевич был признан лучшим командиром корабля в дивизии. Малый ракетный корабль «Град» находился в составе Балтийского флота 22 года и все эти годы «градовцы» успешно решали задачи боевой подготовки, вносили свой вклад в укрепление боеготовности своего соединения, и в этом заслуга офицеров, мичманов, старшин, матросов, служивших на этом корабле.
Борис С.: Был в те времена популярный сериал "Угрюм-река", где главный герой ПРОХОР Громов (негодяй-предприниматель сибирский). Хотя НАЧФАК таковым не был, но ПРОХОР нравилось ВСЕМ и до нас, и после... Форумчане, извините за УХОД от интереснейшей темы.
АВЩ: Свидание с «Боксером» Воспоминания капитана 2 ранга запаса Давыдова Александра Геннадьевича Об авторе: После выпуска из ВВМУ им. Ленина в августе 1974 года был назначен командиром электро-механической боевой части ракетного катера «Тамбовский комсомолец». В соединении ракетных катеров проходил службу до декабря 1990 года на должностях электро- механической боевой части в 102 и 485 дивизионах. С декабря 1990 года убыл для дальнейшего прохождения службы в 71-й бригаде десантных кораблей Балтийского флота, где и закончил службу . Стояло нежаркое балтийское лето 1987 года. Ракетный катер «Р-254» находился у своего причала в Торпедной гавани в Балтийске. Командовал катером капитан 3 ранга Михайлов Сергей Сергеевич. Это был опытный, грамотный, толковый офицер, влюбленный в свою работу и в свой катер. Он даже придумал ему имя: - «Дюймовочка» (дюйм это 25,4 мм, а катер назывался «Р – 254» ). Все курсовые задачи и боевые упражнения были добротно отработаны и сданы с хорошими оценками. Мат. часть была в строю и содержалась в хорошем состоянии. Поэтому когда требовалось назначить какой-либо катер для решения нестандартной задачи, комбриг, не задумываясь, выбирал катер Михайлова. Они уже несколько раз доставляли в различные точки побережья группы подводных пловцов-диверсантов, а недавно возили командиров МДКВП в район польского порта Устка, чтобы те осмотрели участок пляжа, на который им скоро предстояло высаживать десант в рамках больших учений. Такая жизнь нравилась и командиру, и экипажу. На «254-ом» служили самые опытные и грамотные мичмана. Из 6-ти человек пятеро являлись мастерами военного дела и били лучшими специалистами бригады. Это ракетчики Тараруев Николай Антонович и Бешкенёв Павел Азизович, артиллерист Саленков Александр Федорович, моторист Котлов Валерий Федорович и радиометрист Школа Сергей Иванович – самый молодой из мичманов. Шестой – боцман- химик Семченко Николай Никитич имел 1-й класс. Командиром БЧ-5 служил капитан-лейтенант Давыдов Александр Геннадьевич, который считался «невезучим», хотя был добросовестным и грамотным механиком. Вот со старпомами (так для солидности называли помощников командиров на всех катерах, хотя такой должности по штату не было) Михайлову не везло – они часто менялись, то ли потому что он был с ними чрезмерно требовательным, то ли так было угодно кадровикам. Из нынешнего старпома - Константина Юрьевича Фокина он твердо решил сделать хорошего командира, благо тот сам этого хотел. Каждый из офицеров и мичманов уделял много времени обучению своих матросов. Саленков добился того, что его комендоры из АК-630 (от визирной колонки) могли дать прицельную очередь из трех - пяти снарядов и добиться попадания. А недавно расстреляли "плавающую мину" – ящик из-под макарон – тремя снарядами. Носовая АУ работала как часы, чем Михайлов справедливо гордился. В БЧ-5 все матросы владели смежными специальностями и были классными специалистами. Неспешные размышления прервал телефонный звонок и тут же в дверях каюты возник дежурный по кораблю: - « Товарищь командир, Вас комдив вызывает». Продолжая думать о своем, Сергей Сергеевич отправился по вызову, хорошо, что идти было совсем не далеко. Через несколько минут он позвонил из кабинета комдива и приказал начать экстренное приготовление корабля к бою и походу. Не успели смолкнуть звонки «учебной тревоги» как в КМО взревел запущенный дизель-генератор. На ГКП стали поступать доклады, и … пошло -поехало. Минут через пятьдесят на всю гавань разнеслись усиленные динамиками команды Михайлова: «Отдать носовой, отдать кормовой! Оттолкнуть нос, оттолкнуть корму, левая машина – вперед». Вывернув в канал, командир приказал механику по готовности машин самостоятельно набирать обороты до 1200. Услышав это, все поняли: мы очень куда-то спешим... Когда катер вышел в море командир объявил по громкой связи, что нам поставлена задача, найти у Клайпеды английский фрегат УРО «Боксер» и сопровождать его. Это была задача не свойственная катерам. Однако, приказ есть приказ. Море штилевое, видимость хорошая, посмотрим на англичан, другого шанса может и не быть. Подходя к м.Таран, в локацию увидели цель. Фрегат медленно двигался на север, к Лиепае. Через минут сорок мы догнали его и пошли параллельным курсом, держась немного сзади. С берегового командного пункта попросили посмотреть есть ли на фрегате вертолет. На вертолетной площадке было пусто, а ворота ангара были чуть приоткрыты, поэтому мы ничего не могли разглядеть. «Боксер» по каким-то своим соображениям двигался по огромному кругу со скоростью 9 узлов. Это было очень неудобно для нас, т.к. на трех машинах мы его обгоняли, а на двух – отставали. Прошло часов пять. За это время мы раз двадцать обогнули супостата по и против часовой стрелке и несколько раз условно атаковали его ракетами, а тот все наматывал круги. Мы предположили, что англичане отлично знают наши ТТД и просто ждут когда у нас кончится топливо. А кончится оно скоро, часа через четыре. Из них минимум два часа понадобится на обратную дорогу. Михайлов доложил «Динамику» (позывной КП бригады в то время) о том, что топливо на исходе и запросил дальнейшие инструкции. «Динамик» был краток: - продолжать выполнять задачу. В это время сигнальщик доложил: - Фрегат увеличивает скорость! Все кто находился на ГКП подошли к окнам. Бурун за кормой «Боксера» был великолепен. Мы тронулись следом. При скорости 20 узлов расстояние между кораблями перестало меняться. Бросаю взгляд на тахометры – проклятье! – 1500-1600 об/мин, самый не экономичный режим т.к. катер еще не вышел на крыло, а только приподнялся. Перед нами замаячила реальная возможность, скоро превратится в дрейфующий кусок железа. Наконец «Динамик» сообщил, что нам на смену выходит СКР и что после передачи ему визуального контакта можно следовать в базу. Умники, блин, кабинетные… Опять короткий "совет в Филях" и мы сбавляем скорость до экономичной, отпуская англичан до пределов визуального наблюдения. Наши радисты украинец Коля Ковшик и литовец Арвидас Пейкштянис пытаются связаться с СКРом. Пока он нас не слышит. Между тем «бэчепятые» обмерили линейками все топливные цистерны: в расходной 2,5 тонны, запасные пусты. Если начать движение в базу немедленно, то дойдем своим ходом, иначе … Стоп, а мертвый запас? Это еще 1,5 тонны, два часа хода экономической скоростью! Решение принято единогласно: вскрываем запасные цистерны и ведрами таскаем в расходную цистерну. Ведрами - это красиво сказано. Где посреди моря найдешь ведро? Не дырявое и чистое. Быстро нашли две емкости пригодные для переноски соляра (банку из под АМГ, и новейшее ведро, которое пожертвовал боцман) и операция началась. Сначала вскрыли 3-ю и 5-ю цистерны. Ведра таскали быстро, и по возможности старались не очень загадить корабль. Носильщики часто менялись, так что никто особо не устал, кроме мотористов, которые сидели в цистернах на корточках и наполняли ведра кружками. За час сумели перенести полтонны. А вот и долгожданное известие: СКР, пришедший на смену, установил с нами связь и сообщил, что через 1,5 часа прибудет в точку передачи контакта. Михайлов решил плюнуть на визуальный контакт, тем более что фрегат едва виднелся на горизонте и направил свой катер на юг. Через час передали локационный контакт СКРу и с чистой совестью устремились к дому. Когда «Дюймовочка» ошвартовалась на своем причале, в расходной цистерне оставалось примерно тонна топлива – час хода со скоростью 11 узлов. Нам крупно повезло с погодой. Если бы море было, хотя бы 3 балла, дизеля наверняка захватили бы воздух из почти пустой расходной цистерны и заглохли бы не только главные двигатели, но и дизель-генераторы. В какую эпопею вылились бы поиски и спасение катера – страшно представить. Спасибо матерям, которые молились за своих сыновей, и святителю Николаю. Оргвыводов не последовало, нам даже спасибо не сказали. А за что собственно? Обычный выход, задача выполнена, люди живы и здоровы, мат. часть в строю. Жизнь продолжается.
АВЩ: Воспоминания капитана 1-го ранга в отставке Миронова Алексея Сергеевича. об авторе: Начал службу в соединении ракетных катеров с должности командира БЧ-2 ракетного катера Р-79 («Кировский Комсомолец»). Последовательно прошел должности командиров ракетных катеров Р-23, Р-78, командира 196 дивизиона ракетных катеров 24 ОБРКА. После чего был назначен на должность - заместителя начальника штаба Балтийского флота по боевому управлению. Когда, в апреле 1963г., я прибыл в бригаду, в ней шло перевооружение на ракетные катера, Сначала проекта 183Р с двумя крылатыми ракетами П-15 (Р-87, Р-88 командир капитан-лейтенант Кульпин И.И.) Проходил испытания первый большой ракетный катер проект 205 Р-36, командир капитан-лейтенант Жигалин В. Был создан 197 дивизион ракетных катеров в составе бригады, командир капитан 3-го ранга Карафелов Л.С. Темпы строительства ракетных катеров были очень высокие, т.к. на уровне правительства было принято решение о вооружении такими катерами практически всего соц. лагеря. Чтобы убедить руководство этих стран покупать у нас катера, было решено провести показательные учения с пуском двух крылатых ракет, в присутствии министров обороны стран содружества, Руководил учениями министр обороны СССР маршал СССР Малиновский Р.Я, с ФКП м. Таран. Подготовка учения шла нарастающими темпами, но все проведенные ракетные стрельбы (три) были неудачными, сказывался недостаток опыта, и профессиональной подготовки наших моряков. А сроки проведения показательных стрельб отодвинуть было невозможно. Главнокомандующий ВМФ СССР адмирал флота Советского Союза Горшков С.Г., который чуть ли не со всем Главным штабом ВМФ дневал и ночевал у нас на Балтике, был решительным человеком и этот свой настрой передал нам всем. Личный состав бригады сделал все и даже больше. На стрельбу были назначено четыре катера: основные Р-87, -88 проект 183 и запасные Р-67, -68 проект 205. На каждом катере было по две ракеты (основная и запасная). Свыше 80 высших и старших офицеров собрались на ФКП Таран и сверху наблюдали за действиями катеров. Видимость и вид были великолепными, но море было около 4 баллов, при северо-западном ветре 8-12 м/сек., а это предел для малых катеров. Конечно, у них вышла из строя система стабилизации антенны РЛС "Рангоут". Ракетный катер Р-67 (командир капитан-лейтенант Гармс) и Р-68 (командир капитан-лейтенант Селиверстов) выпустили по одной ракете, которые попали в цель. Триумф был полный. После этого, ракетные катера поставлялись в ГДР, Польшу, Финляндию, Кубу, Сирию, Египет, Алжир, Ирак, Йемен, Индонезию, Югославию, Болгарию, Румынию. Вместе с катерами посылались группы военных специалистов, которые помогали местным товарищам в освоении ракетной техники. Меня послали в Египет. У нас же стремительно шло перевооружение флота и поставка катеров за рубеж. Например, за год на Кубу было поставлено два дивизиона ракетных катеров, за счет личного состава нашей бригады. Лично мне пришлось готовить в Египте в 1962 - 1964 годах египетских моряков. В составе группы был личный состав 197 днрка капитан-лейтенант Щипков А., старший лейтенант Миронов А.С., мичман Алексеенко, Тершовчин, старшина 1 ст. Смирнов, старший матрос Бажан. Египтяне относились к нам с большим уважением и симпатией, очень старательно учились, что помогло им через три года успешно атаковать и потопить эм «Эйлат»» Вспоминая службу в бригаде, хочу остановиться на том, какой у нас был великолепный личный состав: сознательный, дружный, работоспособный. 36-я бригада стала мобильным и мощным соединением флота. Многочисленные учения показали высокую эффективность катеров, были отработаны приемы взаимодействия с морской ракетоносной и штурмовой авиацией; береговым ракетным полком. Недаром, на одном из разборов по итогам учения, один из руководителей 12 дивизии ракетных кораблей заявил, что корабли дивизии беззащитны перед ракетными катерами. В то время, в разгар холодной войны, наши катера всегда использовались для нанесения учебных ударов по соединениям кораблей НАТО, Командование флота в буквальном смысле натаскивало командиров катеров, как борзых на охоте. В качестве примера могу привести два эпизода, по атаке дежурной корабельной ударной группы ав «Бульварк» ВМС Великобритании, который шел в Стокгольм: и авианосной поисково-ударной группы в составе авианосца «Рэндальф» типа «Эссекс» с кораблями охранения. Было это летом 1969 года. В субботу после бани, нас вдруг подняли по тревоге, и мы побежали 32-х узловым ходом к южному берегу Швеции, где с предельной дистанции нанесли условные удары, а мне и командиру Р-23, было приказано сблизиться до 40 кабельтовых и сфотографировать авианосец, но не ближе, т.к. по некоторым данным, там были кто-то из членов королевской семьи. Мы подняли сигнал «Желаем счастливого плавания», сблизились на 30-40 кабельтовых и произвели фотографирование. Буквально через неделю, опять в субботу, и опять после бани нас подняли по тревоге и мы побежали атаковать АПУГ во главе с авианосцем ВМС США «Рэндольф», который они вели на Балтику на учения НАТО «Балтопс». Была сверхдальняя радиолокационная наблюдаемость. АПУГ мы обнаружили на пределе 40-мильной шкалы, в расчетное время включились, сразу обнаружили и с дистанции 220 кабельтовых нанесли условный ракетный удар и сразу обратно под берег, чтобы авианосец нас не обнаружил, так и произошло. Зато они отыгрались на торпедных катерах, и то на их отходе. Торпедные катера спокойно провели атаки и бежали назад, и их догнали два вертолета, которые зависли над катером (рассказывал Виктор Тарасов, командир звена ТKА) и проводили фото и киносъемки, но в том же люке были пулеметчики с крупнокалиберным пулеметом, поэтому комендоры АК-230 непрерывно визировали цель и были готовы открыть огонь. Вертолеты отстали у границы территориальных вод. Наше политическое и военное руководство крайне отрицательно относилось к присутствию (даже периодическому) военных кораблей не балтийских стран на Балтике. Так в 1975 году, я уже был командиром 196 Дивизиона ракетных катеров в Свиноуйсьце (нужно сказать, что 24-ая бригада ракетных катеров это фактически воспитанники 36-ой бригад) и вдруг нам в дивизион прибыл комбриг контр-адмирал В.Г. Кудрявцев и зачитал телеграмму ЗАС подписанную начальником штаба БФ контр-адмиралом A.M. Калининым, Суть телеграммы: «Командование ВМФ НАТО на учения «Балтопс» на Балтику вводит АПУГ во главе с авианосцем типа "Эссекс" и кораблями охранения, ЭМ УРО типа Чарльз Ф.Адамс и фрегатов типа «Hокс». 196 днрка в составе 2-х корабельно-ударной групп (4 торпедных и 5 ракетных катеров) выйти в море и условно атаковать АПУГ. Балтика - наше море и в ней нет места кораблям ВМС США. Своими решительными действиями показать американцам свое отрицательное отношение к их пребыванию на Балтике. Показать флаг ВМФ Советского Союза!» Конечно, после зачитки этой телеграммы, мои командиры, все старшие лейтенанты, да и я только получил звание капитана 2-го ранга, полезли бы к черту на рога. Атака была выполнена без включения РЛС, по данным береговой РЛС с мыса Штубенкаммер на острове Рюген, после чего мы рванули показывать свой флаг, каждый своей цели. Видимость была в рваном тумане не более 5 кабельтовых, скорости у нас были максимальные 36-42 узла. Все командиры, идя по пеленгам удара, нашли свои цели, проскакивали и по носу и по корме, Американцы шли 10 узловым ходом, т.к. навигационная обстановка, а главное - видимость на выходе из Датских проливов была очень сложная. Нужно сказать, что западники старались отплатить нам той же монетой Так получилось, что план боевой службы на БФ не согласовался с визитом в ФРГ Л.И. Брежнева. Наши операторы решили организовать месячную боевую службу ракетных катеров в проливах Каттегат и Скаггерак с базированием на якорной стоянке для изучения тактики действий ракетных катеров проекта 143 и проекта 148 ВМС ФРГ у мыса Скаген. Для этой цели подготовили два ракетных катера: Р-78, командир капитан 3-го ранга Миронов А.С. и «Брестский Комсомолец», командир капитан 3-го ранга Легостаев А.Ф. Командиром КУГa на СКР-35 был капитан 2-го ранга Лалетин И.И. - отличный и лихой моряк-катерник. Подготовка была очень серьезная и ответственная по всем вопросам , от боевого до тылового. Мы все выучили наизусть, всю навигационную обстановку, рекомендованные курсы, ориентиры и т.д. по проходу Дрогден, Флинтреннан, Зунд и в Каттегате, До Скагена шли из-за СКР, 18-и узловым ходом, Погода была до острова Анхольт хорошая. Когда пришли на якорную стоянку погода начала портиться, туман клочьями, катера на якорях по глинистому грунту стало сносить течением и ветром. Мимо нас в непосредственной близости ходили паромы, другие суда и все они вели активную теле- и фотосъемку. Как потом выяснилось, все это сразу шло в телеэфир по всей Европе с комментариями про агрессивную сущность красных, в то время как Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев собирался в Бонн с миролюбивыми предложениями, где предполагалось, подписание соглашения по газу и другим экономическим вопросам. Наши дипломаты сразу сообщили в Москву, и оттуда пошла команда - катера немедленно вернуть в пункты базирования. команда - сняться с якоря и следовать в Свиноуйсьце. А уже ночь и туман, видимость ноль. Пошли осторожно проливом Большой Бельт. А судоходная обстановка там сложная, Каждый житель береговой зоны пролива с удовольствием ходит в гости к соседу напротив, как у нас улицу перейти в неположенном месте. Вся акватория пролива заполнена катерами и моторными лодками, снующими от одного берега к другому. И вот мы видим, что нас обгоняют сзади, спереди, с бортов. И вот Лалетин И.И. принял правильное решение, дал 18 узлов и мы пошли компактной группой до бухты Прорер-Вик на острове Рюген. Ровно сутки я не спускался с мостика, такая была обстановка, но молодость и отличная физическая подготовка позволило решить и эту задачу. Особо мне хотелось бы остановиться на действии ракетных катеров в Индийском океане. К 1986 году в составе ВМФ НДРЙ в порту Аден была сформирована бригада ракетных катеров составе 8 катеров, последний пришел летом 1985 года. Он сыграл главную роль в государственном перевороте, который произошел в 1986 году, как самый боеготовый и наиболее укомплектованный личным составом. Аден и остров Сокотра были местами заходов и стоянок, для отдыха, кораблей 8 ОпЭск, а я, как советник Командующего ВМФ НДРЙ был связующим звеном между ВМФ НДРЙ и 8 ОпЭск. Командовал 8 ОпЭск будущий Главком ВМФ СССР адмирал Громов Ф.Н., а потом контр -адмирал Паромов Р.Н, Это были хорошо подготовленные офицеры , работать с ними было одно удовольствие. Мы организовывали и проводили учения по высадки морского десанта на остров Сокотра, ракетные катера прикрывали десант и выполняли ракетные стрельбы в океане по острову Аль-Фарун (яйца фараона, как они называют), это два маленьких абсолютно одинаковых островка. Корабль управления 8 ОПЭСК с вертолетом обеспечивал общее управление и безопасность проведения стрельб. Стрельбы прошла безукоризненно, и мы наблюдали визуально на дистанции 150 кабельтовых вспышку взрыва, был бурный восторг не только йеменцев, но наших моряков, все гордились нашим оружием. Потом Главком ВМФ СССР адмирал флота Советского Союза Горшков С.Г. приказал контр адмиралу Громову Ф.Н. провести совместные Йеменско-Эфиопско-Советское учение в Красном море. Нужно сказать, что йеменцы с удовольствием согласились провести это учение, а вот эфиопы долго торговались и договаривались. Йеменские катера действовали очень хорошо при атаке эфиопского конвоя, а потом при его прикрытии. Все это было направлено на взаимодействие флотов по прикрытию пункта базирования 8 ОПЭСК на острове Дахлак, К сожалению внутриполитическая обстановка в Йемене привела к государственному перевороту; Катера, как самая мобильная система, активно использовались во время переворота, артиллерией уничтожили дом Аль-Антара (первого заместителя президента НДРЙ). Р-123 один пытался остановить своими пушками бронетанковую колонну, шедшую атаковать Генштаб по берегу бухты. Он успешно подбивал бронетранспортеры, а при попадании в танк, оглушенный и контуженый, экипаж танка бросил машину и колонна останавливалась. Гражданская война — хуже любого стихийного бедствия. Происходит самораспад страны, армии, флота изнутри. Один командир, за и атакует танковую колонну, другой против - атакует через горы свою же техпозицию. Ракета перелетает горы, и наводиться на мчащийся со скоростью 80 км/час по пустыне огромный грузовик «Фиат» битком набитый личным составом техпозиции и нашими специалистами. Ракета попала сзади грузовика в 100-150 метрах прямо в дорогу. Зрелище было очень неприятное. Москва, на мой доклад о потерях флота и необходимости помощи, отреагировала моментально и эффективно. Пришел отряд 8 ОпЭск (они были поблизости и ждали официального приглашения, чтобы не нарваться на артиллерийский огонь с берега). Прислали план работ и действий по восстановлению флота, который мы пунктуально выполняли. Наши офицеры-балтийцы: капитан 3-го ранга Околокулок Е.Б., капитан-лейтенанты Дремов В.П. и Януш A.В., показали себя с наилучшей стороны. Как пример - снятие с берега катера Р-23, брошенного йеменцами. Катер лежал на песчаном берегу в 200 метрах от берега, кормой к урезу воды. Буксир 8-ой ОПЭСК стоял на 5 метровой изобате, завели на берег буксирный трос, до катера прокопали канал глубиной 4 метра и при приливе сдернули катер на чистую воду, даже винты не погнули. К сожалению «все проходит», как говорили древние. Сейчас остались только воспоминания и фотографии. Что делать — такова жизнь. Но я горжусь своей службой в 36-ой бригаде, на ракетных катерах. рка пр. 205 (экспортный) в Порт-Саиде
АВЩ: В Египте Воспоминания капитана 1-го ранга в отставке А.Н.Совинова об авторе: в период с ноября 1969г. по декабрь 1971г.-ст.советник при нач.УБП ВМС Египта -В 1953г. президент Египта Г.А. Насер обратился к руководству СССР с просьбой о продаже в Египет вооружения и военной техники. это обращение последовало после отказа США на аналогичную просьбу Египта и оснащения США, Францией и Англией шести израильских дивизий, ВМС и ВВС Израиля современным оружием. На своё обращение Насер получил согласие. Сначала оружие Египту СССР продавал через третьи страны, в ч. через ЧССР и ПНР. В 1958г. из Балтийска в Гдыню, а затем – в Александрию вышли два эмэм пр. 30бис под флагом ПНР. Потом последовали и др. корабли. За короткий промежуток времени ВМС Египта стал самым сильным среди арабских стран на Средиземном море. Одновременно начала свою работу миссия военно-морск. советников и специалистов в ВМС Египта. Перед вылетом в Египет нас пригласили в Москву на собеседование. Мы ожидали, что нам расскажут об особенностях нашей новой работы, как строить отношения со своими подсоветными, об объёмах, характере и ограничениях передаваемой информации, об особенностях культуры, психологии и характера арабов… Всё это требовало, как нам тогда казалось, не менее двух-трёх суток целенаправленной работы и подготовки. Ничего этого не произошло. Когда в ответ на указание инструктирующего генерал-лейтенанта не раскрывать свою принадлежность к КПСС, а отвечать, что мы, мол, члены профсоюза, один из нас заметил: «Может, не стоит считать египтян дураками…» - тотчас послышалось: «много рассуждаете…». Хотя очень много нового и полезного для себя мы почерпнули от наших, уже бывших там коллег-моряков и офицеров ПВО, «разведчиков» и «операторов», в Каир мы вылетали, надеясь, что «жизнь научит»… Аппарат советников в управлении ВМС Египта включал группу общ. кол-вом 12-15 чел. Всего в ВМС было до 35 наших советников и ст. советников. Группа консультантов при ВМС и ВМУ насчитывала до 25 чел. Штаты часто менялись, что не очень здорово сказывалось на работе. До 1952г. советниками в ВМС Египта были англичане, положение которых определялось прежде всего тем, что Египет был «встроен» в колониальную систему ВлБр, будучи юридически независимым государством. Офицеры ВМС Египта привыкли видеть в советнике человека, стоявшего выше их на иерархической лестнице, не обучающего, но приказывающего, поэтому отношение советника из СССР к его подсоветному как равному вызывало непонимание нашего подхода к делу, сомнения в искренности наших намерений. Когда я объяснил своему подсоветному (в рамках допустимого, конечно) методику проведения многоуровневой боеподготовки в соединении, тот, поначалу, просто испугался, как позже выяснилось не только за то, что ничего не понял,- слишком новой была для него эта информация,- но и за меня тоже… Офицерский состав, назначенный советниками и консультантами, был достаточно разношёрстным и в плане прежнего прохождения службы, и в плане военной квалификации. Были откровенно такие, кто считал свою должность своеобразной «синекурой», были и те, кто со временем стали жалеть, что ушли с флота на советническую работу, и стремились возвратиться хотя бы на ту должность, с которой ушли (назначение советником или специалистом проходило в кадрах, как правило, как «назначение на вышестоящую должность»). Обычно вспоминаются либо те, кто служил очень хорошо, либо те, кто доставлял «хроническую головную боль», но подавляющее большинство честно и добросовестно выполняли свои функциональные обязанности, и каких-либо претензий ни с моей стороны, ни со стороны подсоветных небыло, хотя нюансы конечно случались. Так один из моих подчинённых (кап.2 р. В.Полуяркин) вместе со своим подсоветным стал «экспериментировать», внедряя и проверяя на практике свои идеи, возникшие ещё на службе в ВМФ СССР в боеподготовку соединения египетских катеров. О «передовом опыте» сразу же стало известно и в соседних частях, ко мне обратились за разъяснениями, пришлось разбираться и урезонивать офицера, объясняя ему специфику его новой службы. Действительно, мы во-многом были «меж двух огней»: с одной стороны-действующие документы егип.ВМС, написанные под большим влиянием британских военно-морских традиций, с др.стороны-«подписка о неразглашении», которая отнюдь не помогала внедрять проверенные и привычные нам формы и методы БП, в т.ч. и применительно к нкнк советских проектов. В общем - вопросов, решать которые приходилось ежедневно было предостаточно, тем более что методике боевой, оперативной и пр. подготовки англ.советники египетских офицеров не обучали, просто говорили: «делай то-то сегодня и то-то завтра», а наша языковая подготовка оставляла желать много лучшего. Переводчики же обычно не владели военно-морской оперативно-тактической лексикой и толку от них в плане изучения оставшихся от англичан документов было меньше чем хотелось… Руководствовались, как правило, аналогиями и здравым смыслом. Служба советников и ст.советников проходила и в штабах, и на кораблях. Поэтому флот Египта в сущности был виден как на ладони. Отличие от нашего ВМФ было достаточно заметным и в плане боевой и повседневной организации службы на кораблях и в береговых частях, и во взаимоотношениях внутри экипажа, и во взаимоотношениях между офицерами плавсостава и офицерами штабов. Естественно, наиболее значимые моменты фиксировались и докладывались как наверх, так и сослуживцам во время служебных совещаний. Так часть офицерского и унтер-офицерского состава ВМС Египта умудрялись сочетать службу на нкнк или штабах с коммерческой деятельностью за пределами части. Особенно преуспевающими в этом бизнесе оказывались командиры кораблей и частей, т.к. поставка продуктов на корабль осуществлялась не с тыловых органов, а путём прямой закупки, т.е. командир покупал продукты и имущество на корабль в своём магазине или через него. Сплошь и рядом присутствовала торговля вахтами, сходными сменами и т.п., некоторые даже откупались от выходов в море, особенно сопряжёнными со стрельбами, постановкой (тралением) мин и др. опасными на их взгляд мероприятиями. По словам «карьерных» (т.е. не занимавшихся коммерцией) офицеров то же самое было и во время войны, только расценки были не в пример выше мирного времени. Отношение к службе и вверенной технике и оружию таких коммерсантов было соответствующее, хотя случались и приятные исключения. Всё это было «в порядке вещей», все это знали и мирились с таким порядком. Вынуждены были учитывать его и мы. Уровень общетехнической подготовки и подготовки по специальности у матросов и унтер-офицеров был довольно низкий, в какой-то степени это искупалось старательностью, которая, однако, в свою очередь «била фонтаном» только при постоянном контроле. По сравнению с взаимоотношениями между собой различных категорий в/сл. в ВМС Египта наш отечественный «неуставняк», уже полезший в ВМФ СССР наружу казался откровенным «детским садом», но и в это вмешиваться мы не имели право. Так, когда кап.3 ранга Н.Мещеряков растащил дерущихся унтеров, не поделивших ветошь для оружия и механизмов, его поведение вызвало удивление у египтян (почему просто не набил …лица, если уж так захотелось вмешаться), и вынудило меня провести собрание с разъяснением «что такое хорошо и что такое плохо» для советского военспеца и военсоветника применительно к этому инциденту. Между офицерами плавсостава и офицерами штабов также существовали свои, до конца известные только им взаимоотношения. Различного рода подарки и презенты были настолько естественны, что, на мой взгляд, абсолютно всё решалось, если обе стороны сходились в «цене вопроса». Если нет, офицеры штаба «рвали себе подмётки» доказывая, что более бардачного корабля (части) нет даже у их …вероятных противников. В случае когда договаривающиеся стороны решали вопросы к обоюдной выгоде, проверяющие ограничивались проверкой наличия документации (на берегу) и эпизодическим посещением мостика в море, с последующим расхваливанием «высокой морской культуры» на проверяемом нк. Насколько были объективны все эти доклады – судите сами… , но и они были в порядке вещей… Где-то такая же картина была и в ВМУ, начиная с поступления и заканчивая назначением на должность... Ну а всё остальное - это наша ежедневная военно-морская служба... примечание: два эмэм пр. 30бис подробнее тут http://www.atrinaflot.narod.ru/2_mainclassships/05_em_30bis/1_30ba.htm
Серж: ...вот кое-что ещё по Египту... и не только. - http://www.rigapodplav.narod.ru/Sel_Vl_T/krishtob.html - полностью версию рассказов Владимира Крыштоб в лит. обработке Валерия Ширяева можно прочесть в сборнике "В море, на суше и выше..." литпроект Покровский и БРАТЬЯ №-3 СПб, ИНАПРЕСС 2005 год.
Буйный: АВЩ! Гигантское спасибо за воспоминания - очень интересно!
АВЩ: "всё, что могу..."(с) спасибо, собственно, тем, кто помнит и рассказывает, и тем кто читает, чтобы знать и помнить
АВЩ: БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ. БОЕВАЯ СЛУЖБА. Воспоминания контр-адмирала в отставке ДОМБРОВСКОГО Бориса Робертовича об авторе: в плавсоставе прошёл путь от помощника командира тка до ком.бригады ракетных катеров, военную службу закончил в должности начальника Оперативного управления штаба ДКБФ. В начале шестидесятых годов началось постоянное боевое патрулирование атомных подводных лодок НАТО в Северо-Восточной Атлантике с ядерным оружием на борту. В составе ВМС Великобритании в то время находились четыре пларб, две из которых постоянно находились на боевом патрулировании. В составе ВМС Франции - пять атомных ракетных подводных лодок, четыре из которых совершали по 3-4 выхода в год на боевое патрулирование. Т.о. в Северо-Восточной Атлантике постоянно находилось от 10 до 15 ракетных подводных лодок США, Великобритании и Франции. Значительно активизировалась и деятельность надводных сил НАТО. Каждый год в Северо-Восточной Атлантике, Северном и Балтийском морях военно-морскими силами НАТО проводилось от 40 до 50 учений оперативно-тактического значения. Из них наиболее крупными являлись "Северная свадьба", "Океанская охота", "Смелая гвардия", "Единый морской курс", "Смелая игра", "Яркий горизонт", "Голубой лунь" и другие. В учениях принимало участие до двухсот надводных кораблей, большое количество авиации, силы морской пехоты. Учения носили комплексный характер с отработкой разнообразных задач ведения боевых действий. В ходе учений объединенные и национальные ВМС НАТО совершенствовали способы боевого применения разнородных и разнонациональных корабельных соединений в условиях применения как обычного, так и ядерного оружия. Морские силы НАТО решали вопросы содействия своим сухопутным войскам на приморских направлениях высадкой оперативных и тактических морских десантов, организовывали защиту своих морских коммуникаций при переброске стратегических резервов и сил усиления сухопутных войск морем на территорию Европы. Противолодочные силы НАТО решали задачи борьбы с подводными лодками в ходе проводимых учений НАТО в районах Северо-Восточной Атлантики, в Северном и Балтийском морях. Все эти учения проводились в условиях повышенных мер скрытности и с применением современных на то время средств радиоэлектронной борьбы. Маштабность проведения этих учений, большое количество задействовавшихся в них сил и средств, широкий территориальный размах и длительность подготовки и проведения по времени часто напоминало фактическое развертывание группировок ВМС перед началом войны, а в условиях нестабильности международной обстановки носило демонстративно-вызывающий характер. Особое внимание ВМС НАТО уделялось вопросам разведки сил ВМФ СССР, в т.ч. в Балтийском и Северном морях. На Балтийском море постоянно в районах наших военно-морских баз находились разведывательные и боевые корабли ВМС НАТО и Швеции. Оперативную и тактическую разведку у наших берегов, кроме специальных разведывательных кораблей, вели подводные лодки и надводные корабли. Воздушная разведка велась ежесуточно, с интенсивностью от двух до пяти самолето-вылетов в сутки. К воздушной разведке привлекались как стратегическая, так и тактическая авиация, а с поступлением на вооружение - и самолеты ДРЛО "Е-3А" системы АВАКС НАТО. Проведение таких масштабных мероприятий военно-морских сил НАТО заставляло ВМФ СССР принимать ответные меры. Эти меры вылились в систему, которая впоследствии получила название "БОЕВАЯ СЛУЖБА". Эти два слова емко охватили всю внутреннюю суть принимаемых ответных мер. Слово БОЕВАЯ означало нахождение сил флота (флотов), привлекаемых к выполнению данной задачи в повышенной степени боевой готовности. И, действительно, к решению задач боевой службы привлекались корабли, наиболее соответствующие требованиям боевой готовности. Эти корабли должны были иметь в исправном и хорошо подготовленном состоянии свое оружие и технические средства, обеспечены всеми необходимыми запасами, а командование кораблей и их экипажи - подготовлены к решению стоящих задач. Слово СЛУЖБА означало нахождение кораблей и подводных лодок в море, а самолетов - в воздухе в тех районах, в которых, в случае начала войны, они должны были решать поставленные им задачи. Таким образом, штабам и корабельным силам ДКБФ предстояло решить большой комплекс взаимосвязанных и взаимозависимых задач. Прежде всего ГК ВМФ были определены основные задачи силам БС Балтийского флота и районы их решения. Эти задачи и районы логически вытекали из деятельности сил вероятного противника - ВМС НАТО. Прежде всего, имелась необходимость постоянного контроля за их деятельностью и получения достоверной информации «в реальном масштабе времени» об их состоянии, районах деятельности и решаемых задачах. Поэтому командование Балтийского флота ставило силам БС флота прежде всего задачи разведки.. Так постепенно начала складываться система БОЕВОЙ СЛУЖБЫ. Эта система включала в себя не только сами корабли, подводные лодки и авиацию. Она включала и работу штабов флота и соединений по планированию подготовки сил боевой службы, систему организации подготовки сил, систему организации всех видов боевого, тылового, технического и специального обеспечения кораблей и самолетов боевой службы, организацию их управления и оповещения, а после решения задач боевой службы - обобщения результатов решения задач и внедрение полученного опыта. Первыми задачи боевой службы на ДКБФ начали решать подводники. Подводные лодки «С-187» и «С-364» 37 дивизии подводных лодок в июне - июле 1963 года совершили поход на полную автономность в Атлантический океан в район западнее Гибридских островов с целью разведки действий пларб ВМС США в заливе Холи-Лох, где находилась одна из баз американских атомных ракетных подводных лодок. Тем самым было положено начало несения боевой службы кораблями Балтийского флота. В 1963 году еще две подводные лодки совершили походы в тот же район. Подводные лодки Балтийского флота начали постоянное патрулирование с противолодочным оружием на борту в районах деятельности ракетных подводных лодок НАТО в готовности к их уничтожению в случае внезапного нападения на Советский Союз и предотвращения ракетно-ядерных ударов по его территории. Подводники Балтийского флота более десятка раз в году уходили в Северную Атлантику, где несли свою боевую службу. Лодки уходили на полную автономность, то есть на максимально возможный срок нахождения лодки в море. Поэтому выход подводной лодки на БС на жаргоне подводников получил название "автономка". Подводники понимали, что в случае начала войны они станут первым объектом ударов. А против подводных лодок могли быть задействованы практически все рода военно-морских сил - надводные корабли, авиация и подводные лодки. Поэтому главным оружием подводников была скрытность действий. Из десятков выходов подводных лодок в море, только единичными были случаи их обнаружения иностранными военно-морскими силами. Однако и эти единичные случаи жестко разбирались командованием флота. В 1976 году в состав Балтийского флота вошли дизельные подводные лодки с баллистическими ракетами на борту. Это были подводные лодки проекта 629А, которые несли по три баллистические ракеты с ядерной боевой частью. Из шести таких лодок была сформирована 16 дивизия подводных лодок, которая вошла в состав 14 эскадры подводных лодок с базированием в порту Лиепая Латвийской ССР. С включением в состав флота ракетных лодок Главным штабом ВМФ были поставлены задачи по организации их боевого патрулирования и боевого дежурства на назначаемых огневых позициях в установленной готовности к нанесению ударов по объектам на территории возможного агрессора. Штабам Балтийского флота и 14 эскадры подводных лодок пришлось решать комплекс задач по планированию, организации и обеспечению боевой службы ракетными подводными лодками в Балтийском море. Однако несение боевой службы ракетными подводными лодками являлось главной, но не единственной задачей флота, ведь флот должен был обеспечить надежное прикрытие и боевую устойчивость этих подводных лодок, прежде всего от противолодочных сил вероятного противника. Важной задачей сил боевой службы было обеспечение благоприятного оперативного режима на Балтийском море. Термин "благоприятный оперативный режим" также емко концентрировал в себе деятельность всего флота. Он включал в себя прежде всего доскональное знание надводной, подводной и воздушной обстановки на Балтийском море. Ни один иностранный боевой надводный корабль, подводная лодка или самолет не должны были незамеченными войти в Балтийское море, а о деятельности каждого такого корабля или подводной лодки должно было знать командование Балтийского флота и сил БС. Прежде всего была организована дозорная служба кораблями Балтийского флота, Польши и Германской Демократической Республики. Эти корабли, стояли у выходов из Балтийских проливов, обнаруживали и докладывали оперативной службе флотов о всех военных объектах, входящих в Балтийское море, организовывали за ними слежение или осуществляя наведение выделенных для этого сил. Основную часть ноши дозоров несли на себе малые противолодочные и сторожевые корабли 26 бригады противолодочных кораблей военно-морской базы Балтийск и 118 бригады охраны водного района Лиепайской вмб. Эстафету слежения за иностранными кораблями и подводными лодками принимали специально выделенные для этих целей одиночные корабли или группы ракетных и противолодочных кораблей и катеров. Особенно важной, трудной и ответственной задачей был поиск и слежение за иностранными подводными лодками, совершавшими выходы в восточную часть Балтийского моря в районы базирования Балтийского флота. Такие выходы с постоянной регулярностью совершали подводные лодки ФРГ, Дании и Великобритании. Эти подводные лодки вели разведку деятельности сил Балтийского флота, а также выявляли районы патрулирования наших ракетных подводных лодок. Поэтому выделенные группы противолодочных кораблей (КПУГ-и) и торпедные подводные лодки Балтийского флота с получением информации от сил и средств разведки флота, дозорной службы о выходе в Балтику иностранной подводной лодки производили ее поиск и устанавливали за ней слежение. Например, в июле 1979 года корабельная поисковая ударная группа 128 бригады ракетных кораблей в составе сторожевых кораблей "Дружный" и "Неукротимый" совместно с самолетами Ил-38, Бе-12 и вертолетами Ми-14 военно-воздушных сил флота несколько суток следили за подводной лодкой "U-24" ВМС ФРГ. И несмотря на все попытки уклониться от кораблей слежения, подводная лодка постоянно (до всплытия и ухода «к себе» в надводном положении) находилась под плотным контролем противолодочных сил Балтийского флота. Ещё один подобный случай. 10 июля 1982 года корабельная поисковая ударная группа в составе сторожевых кораблей СКР-19 и СКР-86 26 бригады противолодочных кораблей, во взаимодействии с самолетами Бе-12 и вертолетами Ми-14 военно-воздушных сил флота осуществляли длительное слежение за подводной лодкой ВМС ФРГ "U-18". Это слежение продолжалось более двух суток и было прекращено только по приказанию командования флота и после того, как немецкая подводная лодка всплыла и взяла курс на запад. Слежение за иностранными подводными лодками производилось и смешанными разнонациональными поисковыми группами Балтийского флота, НВМФ ГДР и Польши. Например, корабельная поисковая группа в составе малого противолодочного корабля «МПК- 74» 24-ой бригады ракетных катеров Балтийского флота и сторожевой корабль № 141 НВМФ ГДР 25 июля 1982 года следили за подводной лодкой ВМС ФРГ в течение более суток. В сентябре этого же года подобную задачу решила корабельная группа в составе малого противолодочного корабля «МПК-83» Балтийского флота и двух малых противолодочных кораблей №№ 212 и 216 НВМФ ГДР. Во всех случаях (как ранее описанных, так и обойдённых вниманием) слежение длилось до всплытия и ухода пл восвояси. В апреле 1978 года был проведен массированный поиск иностранных подводных лодок в центральной части Балтийского моря и в районе военно-морской базы Балтийск. По данным разведки море было развернуто три подводные лодки военно-морских сил ФРГ. К поисковым действиям были привлечены средняя подводная лодка «С-349», две корабельные поисковые ударные группы от 24 бррка и 26 брплк, противолодочные вертолеты Ми-14 745 отдельного противолодочного вертолетного полка, противолодочные самолеты «Ил-38» и «Бе-12». Все три немецкие подводные лодки были обнаружены, за ними было установлено слежение. Начиная с 1966 года авиация флота приступила к несению БС над Балтийским морем, начав участвовать в систематических действиях по поиску иностранных подводных лодок. К ним, этим действиям, привлекались одиночные, пары и отряды самолетов Ил-38, Бе-12 и вертолетов Ми-14, Ка-25. Так, 17 января 1978 года самолетами Бе-12 была обнаружена подводная лодка ВМС ФРГ "U-20". Самолеты самостоятельно более часа осуществляли слежение за подводной лодкой и прекратили его только после передачи контакта кораблям и с получением приказания от КП флота. Примеры успешного решения задач поиска и слежения за подводными лодками НАТО можно приводить множество. Командиры противолодочных кораблей флота знали заочно командиров иностранных подводных лодок (впрочем, это было обоюдно), что зная название лодки уже почти наверняка знали какие тактические приемы будет пытаться применить этот командир для отрыва от сил слежения (и наоборот, по «почерку» узнавали с кем имеют дело). С поступлением на флот кораблей новых проектов с более современным гидроакустическим вооружением эффективность слежения за иностранными подводными лодками возросла. Практически каждый выход иностранной подводной лодки на Балтику оканчивался ее обнаружением и контролем за ее деятельностью со стороны противолодочников. Это был огромный опыт и хорошая школа для получения морских и боевых навыков. С 1966 года контроль за деятельностью иностранных флотов на Балтийском море осуществлялся в тесном взаимодействии трех флотов. Постоянное несение боевой службы кораблями Балтийского флота, НВМФ ГДР и ВМФ ПНР в предпроливной и проливной зонах Балтийского моря и организованное взаимодействие между ними по вопросам поиска и слежения за силами иностранных государств, ведение всех видов разведки позволяло своевременно обнаруживать вход кораблей НАТО в Балтийское море, устанавливать за ними слежение. С выходом в Балтийское море отрядов боевых надводных кораблей иностранных государств для слежения за ними выделялись ударные группы ракетных катеров и малых ракетных кораблей. Корабельные ударные группы 24 и 36 бригад ракетных катеров постоянно несли боевое дежурство КУГ в базе и, с получением приказа, выходили на слежение за группировками кораблей и катеров НАТО. 70-е годы характеризовались резкой модернизацией флотов ФРГ, Дании, Норвегии и Швеции. Флоты оснащаются ракетными кораблями и катерами, боевыми самолетами "Торнадо", Ф-16, "Дракен", "Вигген", противокорабельными ракетами "Экзосет", "Корморан", "Гарпун". По оценке нашей разведки ОВМС НАТО в угрожаемый период под видом проведения крупномасштабных учений в зоне ответственности Балтийского флота были способны развернуть коалиционные силы включающие более 30 подводных лодок, около 400 кораблей и катеров, из них до ста кораблей - носителей ракетнго оружия, до 350 самолетов ударной тактической и базовой патрульной авиации. В целях обеспечения интересов СССР в стратегически важных районах Мирового океана и создания благоприятных условий для решения флотом оперативных задач с началом войны Балтийский флот приступил к несению боевой службы в океане. Начиная с 1964 года возросла интенсивность и расширилась география несения боевой службы. Всего от Балтийского флота с 1964 года к несению боевой службы в Балтийском, Северном и Норвежском морях, Атлантическом океане и Средиземном море привлекалось не менее 15 подводных лодок, до сорока надводных кораблей и более десятка вспомогательных судов. В период с 1 по 30 октября 1964 года отряд кораблей ДКБФ в составе крейсера "Свердлов", эсминца "Справедливый", трех подводных лодок и четырех вспомогательных судов под командованием командира 128 брк контр-адмирала Белова А.П. совершила поход в Северное и Норвежское моря с целью слежения за деятельностью иностранных кораблей и подводных лодок на учении ОВМС НАТО "Фоленс-64". С 7 августа по 9 октября 1964 года две подводные лодки 157 брпл и плавбаза "Котельников" совершили поход на полную автономность в Средиземное море, где в составе отряда надводных кораблей ЧФ вели наблюдение за авианосцем "Интерпрайз" и кораблями 6-го флота США. С 26 июня 1978 года в период 451 КПУГ 128 брк в составе скр "Бодрый", "Сильный" (пр.1135) и брк "Славный" (пр.61м) под руководством начальника штаба 12 днк капитана 2 ранга Аристовича Ю.Ю. вели поиск пларб в назначенном им районе Атлантического океана. В ходе поиска было достигнуто два контакта с иностранными атомными подводными лодками. Подводные лодки пытались уклонится от кораблей слежения в том числе с применением средств гидроакустического противодействия и самоходных имитаторов подводных лодок, что дало много интересной информации разведчикам и противолодочникам. Противолодочные и ракетные корабли Балтийского флота также осуществляли слежение за авианосными группировками ВМС США и Великобритании в Северо-Восточной Атлантике и Северном море. Особенно ответственным и важным были эти слежения при проведении стратегических военно-морских учений НАТО с развертыванием большого количества боевых кораблей с десантными силами на борту. С апреля 1969 года авиация флота приступила к периодическим полетам самолетов Ту-16 в Норвежском море с использованием аэродромов Северного флота с задачей разведки деятельности ударных сил ОВМС НАТО. Самолеты обнаруживали группировки кораблей НАТО и производили наведение на них надводных кораблей слежения. Сторожевой корабль "Свирепый" и большой ракетный корабль "Прозорливый" в сентябре 1982 года вели разведку учений ОВМС НАТО "Северная свадьба - 82" в Северном море. В учении принимали участие более двухсот пятидесяти кораблей, в том числе американские авианосец "Америка", вертолетоносец "Гвадалканал", большое количество ударных, противолодочных и десантных кораблей, подводные лодки и авиация берегового базирования НАТО. На этом учении производилась высадка оперативного десанта на необорудованное побережье с моря и с вертолетов при поддержке ударной авиации и прикрытии истребительной авиации с авианосца. Этапы учения и отрабатываемые на нем задачи были выявлены кораблями Балтийского флота. Дальней противолодочной авиации Балтийского флота была поставлена задача обнаружения атомных подводных лодок США в удаленных районах оперативной зоны ДКБФ и ВМФ СССР. Самолеты противолодочной авиации Ил-38 145 оплаэ ДКБФ вылетали в район Аравийского моря и в Индийский океан, где обнаруживали и следили за атомными подводными лодками США. Для увеличения боевого радиуса применения самолетов использовалась авиабаза Аден (НДРЙ). В ноябре 1979 года самолеты Ил-38 осуществляли длительное слежение за атомной подводной лодкой ВМС США "Пинтадо". Противолодочные самолеты 145 оплаэ Балтийского флота совершали межфлотские аэродромные маневры и привлекались к поисковым действиям в удаленных районах Норвежского и Баренцевого моря по планам командования Северного флота. В восьмидесятые годы 145 оплаэ ежегодно участвовала в поисковых операциях в Норвежском и Баренцевом морях по планам командования Северного флота с перебазированием на аэродромы Северного флота. Самолеты противолодочной авиации флота Ил-38 этой авиаэскадрильи успешно осуществляли поиск иностранных атомных подводных лодок у балтийских и северных берегов. Корабли Балтийского флота несли боевую службу и в Средиземном море, в составе 5 ОпЭск ВМФ. Для этой цели привлекались как правило большие противолодочные и сторожевые корабли, объединенные в единые корабельные группы. Эти корабельные ударные и поисковые группы производили поиск и слежение за подводными лодками и авианосными ударными и многоцелевыми группами ВМС США и НАТО. Так, скр "Сильный" с 11 июля 1979 года осуществлял длительное слежение за американской авианосной многоцелевой группой в составе авианосца "Джон Кеннеди" и кораблей охранения - ракетного крейсера и двух фрегатов в Кадийском заливе. Всю информацию о деятельности американской АМГ корабль сообщал на КП 5ОпЭск, корабли которой несли боевую службу в Средиземном море. Скр "Бодрый" с 2 марта 1982 года следил за авианосной многоцелевой группой ВМС США в составе атомного авианосца "Эйзенхауэр", ракетных крейсеров "Белкнап" и "Южная Каролина" и девяти кораблей охранения, проводивших в Средиземном море учение "Сардиния-82". К Западному побережью Африки и в Средиземное море выходили большие десантные корабли с морскими пехотинцами на борту. БДК "Донецкий шахтер", "Красная Пресня" неоднократно решали задачи боевой службы в Атлантическом океане и Средиземноморье. К западному побережью Африки в состав 30 оперативной бригады на охрану рыболовства выходили наши эсминцы, сторожевые корабли и тральщики. Важной задачей было дообеспечение боевых кораблей боевой службы топливом, пресной водой, продовольствием и другими запасами. Эту задачу успешно решали вспомогательные суда Балтийского флота. Неоднократно в удаленные районы морей и океанов уходили танкеры "Шексна", "Лена", "Олекма", "Нара", "Яхрома", транспорты "Бира", "Форт Шевченко", морские буксиры МБ-178, МБ-119, МБ-35, плавмастерская ПМ-82. Они снабжали боевые корабли и подводные лодки Балтийского и других флотов всем необходимым, доставляли грузы и почту. Их работа позволяла увеличивать боеспособность боевых кораблей и удлинять срок их боевой службы без заходов в базы. Таким образом Балтийский флот, комплексно решая задачи боевой службы, поставленные командованием Военно-Морского Флота, совершенствовал свою боевую готовность к отражению возможного нападения любого агрессора. Военно-морские руководители стран НАТО признавали, что советские моряки имеют неплохую морскую выучку, а Балтийский флот - современные боевые корабли и самолеты.
Борис С.: АВЩ пишет: Сторожевой корабль "Бодрый" и большой ракетный корабль "Прозорливый" в сентябре 1982 года вели разведку учений ОВМС НАТО "Северная свадьба - 82" в Северном море Запамятовал адмирал... Не скр БОДРЫЙ, а скр СВИРЕПЫЙ... Это точно на 100%, т.к. я сам тогда служил на СВИРЕПОМ. Есть фото, но сложно отсканировать( вклеены в альбом в память о корабельной службе). А по ПРОЗОРЛИВОМУ - это точно. Совместно с ним мы и РАБОТАЛИ.
АВЩ: Уважаемый Борис С. огромное спасибо ни в коем случае не подвергая Ваши слова сомнению, позвольте мне (перед внесением Вашего уточнения в текст), всё же её раз уточнить ситуацию и у Бориса Робертовича, и по др. источникам, если таковые найду. иногда за подобными ошибками/описками/запамятованиями вполне может быть какая-либо "семечка", которая в официозе никогда и не проходила. с уважением, АВЩ и приз за уточнение: прямой "предок" скр "Свирепый" эскадренный миноносец пр.7у "Свирепый" во время блокады у причала фабрики “Канат” (бывшая Канатная фабрика Гота)(Петровский пр., 20) Борис С. пишет: я сам тогда служил на СВИРЕПОМ. Есть фото, но сложно отсканировать( вклеены в альбом в память о корабельной службе). А по ПРОЗОРЛИВОМУ - это точно. Совместно с ним мы и РАБОТАЛИ. так может быть расскажите всем нам про эту боевую службу? с уважением, АВЩ
Борис С.: АВЩ пишет: так может быть расскажите всем нам про эту боевую службу? Спасибо за честь оказанную, но, не зная оперативного замысла ГШ ВМФ и штаба Балтийского флота, сложно мне описать смысл выполняемых задач БС скр СВИРЕПЫЙ. В тот памятный год я, молодой лейтенант, только вступив на борт этого замечательного корабля, которым командовал капитан 3 ранга Головунин Валерий Руфьевич, отправился на боевую службу. Сторожевой корабль СВИРЕПЫЙ (пр.1135) до этого момента уже выполнял задачи боевой службы в течение полутора месяцев на Фореро-Исландском рубеже с задачей писка ПЛПЛ вероятного противника и слежения за ними. Это без меня. Затем в сентябре месяце 1982 года СВИРЕПЫЙ зашёл в родную базу Балтийск для пополнения запасов , а так же для целей, мне неизвестных, где и забрал нас с скр БОДРОГО, пятерых молодых лейтенантов. БОДРЫЙ ещё три года при мне ни на какую боевую службу не ходил. Его так и величали: КОРАБЛЬ СКУЧНОЙ СЛУЖБЫ (да, простит меня его экипаж). Пробыв в базе около недели наш корабль вышел в Северное море на второй этап боевой службы. Одной из задач была обеспечение присутствием учений военно-морских сил НАТО при проведении ими плановых учений "Северная Свадьба", основной задачей у которых была - отработка взаимодействия привлекаемых сил в ДЕСАНТНОЙ ОПЕРАЦИИ. Вместе с нами в данном обеспечении участвовал брк ПРОЗОРЛИВЫЙ (76 БЭМ 12ДиРК) из Лиепаи. Со стороны стран НАТО в районе присутствовало большое количество кораблей, среди которых выделялись особенно десантные вертолётоносцы ВМС США ГУАДАЛКАНАЛ И ИНЧХОН, если я правильно помню их квалификацию и верно написал названия (коллеги, поправьте). Ну, и названия... Для лирического отступления: друзья, если бы вы были в те дни на ходовом или в БИП-е нашего корабля... Если бы вы только слышали какие доклады от радиометристов и сигнальщиков поступали на ГКП... Как они их только не называли и не крестили... Мы, будучи дублёрами, и наши наставники, вахтенные офицеры, до коликов в животе принимали их доклады, менялись и вахты с надорванными животами с мокрыми от слёз лицами... Кают-компания офицеров на завтраке представляла собой нынешнюю юрмальскую ЮРМОЛИНУ, когда офицеры делились впечатлениями от ночной вахты... На командира и старпома, Нечаева Владимира Александровича, было больно смотреть, когда они заходили в тот момент в помещение. Они на ГКП присутствовали больше нашего, и ситуация сия их инуряла больше, чем недосыпание. Проводились с личным составом тренировки, когда, стоя в строю, наши дорогие подчиненные хором по команде выговаривали ВЕРНОЕ ИМЯ ЭТИХ и других кораблей супостата. Но от этого был получен обратный эффект: на вахте отдельные радиометристы и сигнальщики, забыв от волнения и усталости ВЕРНОЕ название, американца величали его ещё более новыми именами или просто величали "ТОТ БОЛЬШОЙ НАШ ХРЕН, ЧТО ПО ПРАВОМУ БОРТУ, МЕНЯЕТ ПЕЛЕНГ, ТАЩАНТ!"... "НАШ", тот который мы сопровождали и отслеживали, был ИНЧХОН... Он же ИНТЖОН, он же ЕЩЁН, он же ИЕЖОН, он же ИЧОН, он же ИСТЧШОН (близко матерные КЛИКУХИ, из уважения к присутствующим, опускаю)... Да, нашей целью слежения был ИНЧХОН. Интересная, неуклюжая, необычная ПОСУДИНА, внешне напоминающая неудачно трансформированный ТРАНСФОРМЕР производства безоблачной Монголии... Но бегал резво и маневрировал лихо при всей своей МАССЕ. А когда, во время "Ч", с него стали один за другим подниматься двухвинтовые вертолётообразные БАНАНЫ, ЭТО БЫЛО ЗРЕЛИЩЕ... Супостат работал четко и уверенно, хотя при совместном маневрировании у них было несколько близко аварийных ситуаций. Имена ИХНИХ ПОСУДИН запамятовал, извините. Так Ваш покорный слуга и ещё четыре молодых лейтенанта скр СВИРЕПЫЙ оморячились и за оставшиеся ещё полтора месяца Второго этапа Боевой службы принял должности, сдали на допуска и, накрыв должным образом ПОЛЯНУ, в одной из точек якорных стоянок достойно влились в офицерский состав экипажа сторожевого корабля на века любимого и дорогого СВИРЕПОГО. Уважаемый АВЩ! Спасибо за подарок и возможность выпустить ПАРЫ ПАМЯТИ о корабельной службе на скр СВИРЕПЫЙ (1982-1985 гг.). Если в указанные годы моей службы Вас ещё что-либо заинтересует, буду любезно рад поделиться тем, что помню и знаю. Просьба: очередной подарок, если его я заслужу, пусть будет миноносец СВИРЕПЫЙ (Черноморского флота), предшественник того, что Вы столь любезно презентовали. С уважением.
АВЩ: Уважаемый Борис С. огромное спасибо Вам за Ваш рассказ. К сожалению, многие участники описываемых событий ("холодной войны") стесняются рассказывать о событиях или о себе, или просят не публиковать рассказы в и-нете, или просят делать это анонимно (что лично для меня равносильно запрету к публикации) Борис С. пишет: Если в указанные годы моей службы Вас ещё что-либо заинтересует, буду любезно рад поделиться тем, что помню и знаю. ещё раз спасибо, в этом случае стараюсь повиноваться рассказчику, думаю, что Вы сочтёте возможным и нужным расскажИте = это действительно интересно: прежде всего - боевые службы, слежения, т.е. ФАКТИЧЕСКАЯ РАБОТА. По времени никто, конечно, не торопит... Борис С. пишет: миноносец СВИРЕПЫЙ (Черноморского флота) постараюсь найти фото особо и-нетом особо не заляпанное, атрибутировать его (по времени и месту)... кстати, кроме любимых катеров, "Свирепый" (почему-не знаю, судьба, наверное )стал занимать некое особое место в исследованиях. Сейчас у меня есть списки практически всего комсостава эм пр.7у "Свирепый"(который на фото)в годы Отечественной войны, и известны Ф.И.О (или имя и фамилия) многих старшин и матросов эм "Свирепый", но...работа ещё не закончена... с уважением, АВЩ
АВЩ: Советские подводники в Египте. капитан 1 ранга в отставке С.И. Белокрылов об авторе: командир пл пр. 613 ДКБФ, советник командира пл в Арабской Республике Египет. В дальнейшем служил в подплаве ДКБФ и в одном из ведущих управлений штаба флота В состав группы военных советников ВМФ в Арабской Республике Египет (АРЕ) входили командиры соединений и кораблей, флагм. специалисты соединений, офицеры органов управления КСФ, ДКБФ и КЧФ. В каждое соединение кораблей ВМС АРЕ были назначены старшие советники командиров соединений, советники командиров дивизионов, а на бригады плпл и эмэм, кроме того – советники командиров плпл и эмэм. Главным военным советником ком. ВМС АРЕ был в то время в/а Б. Сутягин, советником НШ. ВМС АРЕ был к/а Е.Левашов. Подробней остановлюсь на работе группы советников брпл ВМС АРЕ.Эта группа была самой многочисленной – 10 чел. В неё входили: ст. советник комбригады плпл к1р В. Тюник – ДКБФ, 5 советников ком.плпл – капитаны 2 ранга Ю.Симонов, я, С.Белокрылов – ДКБФ, В.Иванов, А.Леонов, И.Григорович – КСФ, советник ЗКБР по ЭМЧ – к.2 р. Ю.Болдырев – ДКБФ, советники флагманских специалистов - капитаны 2 ранга А.Солдатов (Ф-1), В.Родных(Ф-3), А.Кравченко(Ф-РТС) – все с КСФ. В середине ноября 1967 г. нас собрали в 10-м Упр. МО СССР и после инструктажа, получения документов и переодевания в гражданское спецавиарейсом переправили в АРЕ. Первое знакомство с состоянием дел в брпл показало, что нам предстоит большая работа. В составе брпл находилось 10 пл, 3 из них проходило плановый ремонт, остальные считались в строю. Боевая подготовка в море практически не велась.плпл имели много неисправностей вооружения и военной техники. Ежедневные осмотры и проворачивания оружия и техн. средств не проводились.Отсеки и помещения плпл были захламлены. Тренировки л/с на боевых постах и корабельные учения (корабельные боевые учения) проводились несистематически и при низкой организации. Всё это было следствием барского отношения командования бригады и командиров плпл к своим обязанностям. Ком. пл не каждый день спускался в отсеки, флагм. специалисты редко посещали плпл. Экипажи плпл прибывали на борт к 08.00., а к 14.00 весь л/с покидал бригаду, оставляя на плпл вахту. следует отметить, что основная часть офицеров положительно восприняла наши рекомендации. Первоначально упор был сделан на базовую подготовку экипажей и приведение матчасти в исправное состояние. Самой большой сложностью в работе был языковый барьер. На соединение были два переводчика англ. языка. Но англ. владели только командиры плпл. Они же знали немного и русский – в объёме полуторагодичной подготовки в уч. центре в г. Измаил.Некоторые офицеры и старшины, проходившие подготовку в уч. центре в Усть-Двинске, владели русскими фразами, в основном бытового характера. Приходилось учиться арабскому языку самим и учить русскому подсоветных. Фактором облегчающим нашу работу был то, что документы по боеподготовке уже были построчно переведены на оба языка и изданы – спасибо предшественникам. Следует сказать о странностях, в нашем понимании, кадровой политики в ВМС АРЕ. На должность командира пл иногда назначались офицеры, которые до этого либо не служили на плпл, либо не прошли всех ступеней подготовки подводника. Так, к3р Сабор, до назначения должность флагманского связиста, а на пл служил лейтенантом непродолжительное время. Ещё случай – старпом лодки назначен из начальника автогаража береговой базы. Уже на второй месяц после нашего прибытия плпл приступили к плановой отработке курсовых задач в море. За два года работы советником командира пл (пл пр.613) я 122 раза выходил в море (на разных плпл) и участвовал в одном боевом (разведывательном) походе. справедливости ради, однако, стоит сказать, что и после нашей двухгодичной работы уровень подготовки подводников АРЕ был ниже подготовки советских подводников: как комсостава, так и срочной службы. Особенно бросалась в глаза слабая практическая подготовка расчета ГКП в море по выходу в торпедную атаку. Подготовка расчетов ГКП в учебных классах и тренажерах, в кабинетах торпедной стрельбы все же не может полностью воспроизвести обстановку во время атаки реальной цели в море, когда вопросы управления пл, скрытности действий и безопасности одновременно довлеют над командиром. Имея редкую возможность выхода в торпедную атаку в море, командиру египетских плпл терялись, забывали о необходимости скрытности своих действий. Так, в июле 1969 г. было проведено учение по поиску и атаке отряда боевых кораблей (ОБК) подводными лодками. На позициях были развёрнуты 3 пл ВМС АРЕ.ОБК состоял из 3 кораблей ВМС АРЕ и 3 бпк пр.61 Средиземноморской Эскадры ВМФ СССР. Командир пл «С-1» Мамдух Солеман, имеющий значительный опыт командования пл, отработавший все курсовые задачи, с обнаружением ОБК забыл о скрытности действий.Подсплыв на перископную глубины, он поднял перископ, и не отрывался от него до конца учебной атаки. Надо ли говорить , что пл была обнаружена, классифицирована и условно уничтожена. Остановлюсь на опасностях, которые подстерегали советников командиров плпл: -слабая специальная подготовка экипажей; -низкая профессиональная подготовка офицеров ВМС АРЕ; -языковый барьер. в экстремальных условиях, когда каждая секунда на вес золота наш опыт в управлении пл не мог быть оперативно использован; -угроза атаки пл израильской авиацией (вне зависимости от состояния «мир/война» между странами). Пример. Пл «С-6» пр.633 (командир – к.3 р. Якут, советник командира – к2р В.Иванов) отрабатывали плавание пл под РДП. При выполнении маневра срочного погружения захлопки воздушной шахты РДП не были закрыты (но доклад о закрытии произведен) , вода через воздухопровод начала заполнять дизельный отсек. Доклад о поступлении воды поступил в ЦП с опозданием. Пл, по требованию советника, произвела аварийное всплытие продуванием всех цистерн главного балласта (ЦГБ). Несколько слов о бытовых условиях египетских подводников. На первых же выходах в море мы столкнулись со странным явлением: пища на пл не готовилась, л/с обходился тем, что брал собой из дома. Зато по возвращению пл, ещё до захода в базу начинался делёж «съэкономленных» продуктов среди экипажа. Санитарные условия быта на плпл, по нашим понятиям, были ужасными. И отмечу ещё одну особенность арабов: неистребимую потребность постоянно пить чай или кофе.В любых условиях и в любое время.
Борис С.: Что уж рассказать молодому зенитному комбату?... Кабы был я командиром или старпомом.. В моём случае возможно только помочь осветить кое какие подробности и нюансы. А потому, что вычитаю с Вашей помощью. Если говорить о эм СВИРЕПЫЙ в годы ВОВ, то обнаружил я недавно в недавно вышедшей книге Игоря Бунича "1941*Балтийская трагедия АГОНИЯ" ( С2009г. изд. ЭКСМО, Москва) интереснейший рассказ о боевых действиях этого корабля в период обороны Таллина и подготовке к тому героическому переходу сил БФ в Кронштадт, споры о котором не умолкают и по ныне. Впечатление такое, что автор работал с Вахтенным Журналом эм СВИРЕПЫЙ и других кораблей. Очень много интереснейших фактов приводится в книге, множество подробностей и хронологических данных, перечень сил флота и процесс их подготовки к переходу. (С картинками) Рекомендую!
Буйный: На РК и МРК БФ в 1970ых служил Максимов Виктор Владимирович, нынешний главком ВМС Украины. Может кто из ветеранов БФ времен "холодной войны" помнит такого?
АВЩ: Борис С. пишет: Что уж рассказать молодому зенитному комбату?... Кабы был я командиром или старпомом.. а вот зря Вы так... ИМХО, ценен взгляд и с ГКП, и с ЦПУ, и с сигнального мостика, и с кубрика - тоже... Кстати, на подходе воспоминания С.А. Гурова, первого командира ЭТГ БЧ-5 скр "Свирепый" о БС в Средиземке и Атлантике. Буйный пишет: На РК и МРК БФ в 1970ых служил Максимов Виктор Владимирович, нынешний главком ВМС Украины. Может кто из ветеранов БФ времен "холодной войны" помнит такого? не вопрос... поспрашиваем... пока можно сказать, что после окончания ЧВВМУ им. Нахимова (1974 г.) сразу попал в ПНР,в вмб Свиноуйсце, командиром БЧ-2 рка в 196 днрка 24обррка, где служил до 1979г.,: КБЧ-2, ПКК, ком. рка пр. 205у С 1980 по 1982- в 102 днрка: командир рка пр. 206мр, НШ 102 днрка (г.Балтийск). С 1982 по 1985г.г. - учился в ВМА им. Н.Г.Кузнецова, далее - служил на КЧФ (до 1997 г.). Дабы не плодить сущностей - буду писать сюда... добавлено 28.03. 2010 Родился 28 апреля 1951 года. С 1985 по 1997 год на Черноморском флоте командовал дивизионом десантных кораблей, был начальником штаба бригады и дивизии морских десантных сил, начальником штаба Крымской военно-морской базы, возглавлял отдел разнородных сил управления боевой подготовки Черноморского флота. В Военно-Морских Силах Украины с 1997 года. Принимал активное участие в подготовке и проведении многонациональных учений "Си бриз", "Кооператив партнер", "Казачья степь", совместных с Черноморским флотом РФ учений "Фарватер мира". Награжден именным огнестрельным оружием, орденами "Князя Даниила Галицкого"(Украина), медалями (СССР, РФ, Украина, Польша). Указ Президента Украины "О награждении государственными наградами Украины военнослужащих и работников Вооруженных Сил Украины" За весомый личный вклад в укрепление обороноспособности и безопасности Украины, образцовое исполнение военного долга, высокий профессионализм и по случаю 17-й годовщины Вооруженных Сил Украины постановляю: ... Наградить орденом Даниила Галицкого... МАКСИМОВА Виктора Владимировича - вице-адмирала... Президент Украины В.ЮЩЕНКО.г.Киев,3 декабря 2008 года.N 1138/2008 "За мужество и отвагу, проявленные во время выполнения специальной задачи в условиях, связанных с риском для жизни", награжден орденом «За личное мужество». подробности к черноморцам, есть мнение за участие в эвакуации мирного населения морем из зон межнациональных конфликтов на Кавказе.
Борис С.: АВЩ пишет: Кстати, на подходе воспоминания С.А. Гурова, А вот это будет мне и многим ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. В остальном - понял, учту и постараюсь...
АВЩ: На «Свирепом». Лейтенантские годы и моя первая боевая служба. Воспоминания капитана 1 ранга в отставке Гурова Сергея Александровича Об авторе: прошел все ступени инженер-механика плавсостава - от командира группы до замкомбрига по ЭМЧ, последняя должность в ВМФ: главный корабельный инженер- зам. начальника Технического управления ДКБФ. «Есть у нас на Балтике седой Корабль с красивым гордым силуэтом. Носит он свой номер бортовой И имя гордое – «Свирепый»…» У каждого морского офицера был свой первый корабль, свой первый командир, свой первый наставник и учитель корабельной службы. Имена этих людей остаются в памяти навсегда и проходят через всю жизнь, становясь своеобразной точкой отсчёта в жизни и службе. Сторожевой корабль (скр) «Свирепый» пр.1135, до 1978г. классифицировался как большой противолодочный корабль (бпк), и был задуман как массовый противолодочный корабль морской зоны, предназначался для длительного патрулирования с целью поиска, слежения и уничтожения подводных лодок (плпл) противника, а также для противолодочного охранения и противовоздушного прикрытия надводных кораблей (нкнк) и транспортов (тртр) на переходе морем. В сравнении с кораблями предшествующей постройки (пр.159 и 35) пр.1135 имел более высокие мореходные качества, почти вдвое большее водоизмещение, обладал более мощными средствами ПВО за счёт зенитного ракетного комплекса (2*2 ПУ ЗИФ-122, ЗУР «Оса» (4К-33), БК-40 ракет 9М-33), артвооружение – (2*2 76,2 мм АК-726, 800 выстрелов). Для ОВНЦ на нк была установлена РЛС МР-310у, имелась система постановки помех (4*16 ПУ КЛ-101). Для поражения плпл противника кроме торпедно-бомбового оружия (2*4 533мм ТА-53-1135, торпеды СЭТ-65, торпеды 53-65К, 2*12 РБУ-6000) устанавливался ракетный противолодочный комплекс с автономной радиокомандной системой наведения (1*4 ПУ (КТМ-1135). Наряду с ГАС МГ-332, расположенной в носовой бульбе на корабле была установлена буксируемая ГАС МГ-325. Главная энергетическая установка (ГЭУ) корабля была газотурбинная, двухвальная (ГГТЗА т. М-7). На каждый вал работала одна форсажная турбина мощностью 18000 л.с. и одна маршевая (для скоростей экономхода) мощностью 6000 л.с. (2 ФД т. М-3, 2 МД т.М-60, суммарной мощностью 48000 л.с.). Интересным техническим решением в системе энергоустановки корабля было наличие маршевой редукторной приставки, которая кинематически связывала редукторы маршевых двигателей и позволяла работать одной – любой- маршевой турбиной на оба гребных вала. Такой режим обеспечивал повышение экономичности почти на четверть. Электроэнергетическая система (ЭЭС) включала пять дизель-генераторов мощностью по 500 квт каждый (дизель т. М-847, генератор МСК-625-1500) и обеспечивала параллельную работу двух источников электроэнергии в каждой эл.станции. Главные механизмы и электростанции размещались в трёх отсеках средней части корабля, при этом главные двигатели располагались в двух смежных отсеках, а их газоходы выводились в одну трубу. Такое решение было во многом вынужденным и связано с тем, что при разработке проекта на главные размерения и водоизмещение корабля налагались довольно жесткие ограничения, вызванные необходимостью строительства нкнк пр.1135 и на стапелях ПСЗ «Янтарь», где ранее велась постройка малых кораблей. Главным конструктором проекта был Н.П. Соболев, главным наблюдающим от ВМФ – М.И. Стюцера. Строились нкнк пр.1135 в Ленинграде (з-д им. Жданова), Керчи (з-д «Залив») и в Калининграде (ПСЗ «Янтарь»). всего ВМФ СССР было сдано 32 нк пр.1135, 1135м (22-пр.1135, 10-пр.1135м). В Калининграде построено 19 (9-пр.1135, 10-пр.1135м), в Ленинграде – 6, в Керчи – 7 кораблей. В период 1987-1992 г.г. 4 нкнк пр.1135 ленинградской постройки прошли модернизацию по пр. 1135.2, 1135.6. На ДКБФ в составе 128 ордена Красной Звезды бригаде надводных кораблей эксплуатировалось 7 кораблей (5-пр.1135, 1-пр.1135м, 1-пр.1135.2) данного проекта. В августе 1975 г. в БЧ-5 (электромеханическую боевую часть) нас пришло сразу двое молодых офицеров. Командиром трюмно-котельной группы (КТГ) был назначен выпускник ВВМИУ им. В.И. Ленина лейтенант-инженер Ю.И. Морозов, обучавшийся по специальности газотурбинист. Я, закончивший электротехнический факультет ВВМИУ им. Ф.Э. Дзержинского, был назначен на должность командира электротехнической группы (ЭТГ). Надо отметить ещё то, что флот, и прежде всего его корабельный состав, рос быстрыми темпами, офицеров, особенно на первичных должностях, не хватало, потому наши предшественники были прикомандированными на «Свирепый» на ЗХИ, госиспытания и первую БС с других однотипных кораблей, и – уж так получилось - мы официально (де-юре) стали «первыми" группёрами БЧ-5, впрочем, говорить ничего плохого или предосудительного о своих предшественниках, у которых на «соседях» был и свой личный состав, и своя матчасть, я не буду – мне досталось прекрасное «наследство». Естественно, что на первых порах нам пришлось нелегко, но коллектив БЧ-5 был уже сплаванный, практически все мичманы и, что самое главное, командир БЧ-5 принимали корабль. «Свирепый» был к тому времени ещё очень молодым кораблём, вступил в строй в 1972г., в составе соединения он был третьим корпусом пр.1135, корабль только в 1975 году вернулся со своей первой БС, и «крещением морем» экипаж (кроме нас) получил сполна. Командовал кораблём в то время капитан 2 ранга Евгений Петрович Назаров, командиром БЧ-5 был капитан-лейтенант-инженер Валерий Николаевич Силкин. Они и стали для нас с Юрием Морозовым поистине первыми отцами-командирами. Быстро проходит время становления молодого офицера на плавающем корабле, и тем более, в БЧ-5. Сменная система службы и жизни не даёт времени на «раскачку», а тем более – на постоянную подмену в графике расписания вахт и дежурств (и схода на берег, как не сдавшего зачёты).Мы старались вовсю, хотя, не стану кривить душой, не всё получалось сразу, но в срок поставленный нам на изучение матчасти и сдачи на допуск к управлению своим заведованием мы уложились. Всегда вспоминаю с теплотой моего первого наставника по специальности – техника ЭТГ мичмана Николая Николаевича Толкачёва, под стать ему были мичманы Сергей Петрович Арехта, старшина турбомоторной команды (ТМК), и мичман Степан Григорьевич Корольков, старшина трюмно-котельной команды (ТКК). У всех них мне пришлось многому научиться, прежде чем «заявить о себе» как полноправному инженер-механику. Со специалистами главных двигателей, а ГЭУ корабля составлял уникальный по тому времени ГГТЗА т. М-7, нам пришлось работать вместе много и всерьёз. Ведал этим хозяйством на корабле командир турбо-моторной группы (ТМГ) старший лейтенант-инженер Сергей Николаевич Гусев, человек немногословный, серьёзный, специалист своего дела, много сделавший для безаварийной эксплуатации главных двигателей на корабле. У него мы учились всей специфике управления ГЭУ, но по-настоящему стали вахтенными инженер-механиками всё же только после своего первого дальнего похода. В акватории Средиземного моря постоянно несли службу корабли нашего соединения, и потому дальние походы в то время не были редкостью для экипажей кораблей пр.1135. Боевое распоряжение на подготовку к БС командир «Свирепого» получил в мае, и уже 16.06.1976г. ОБК в составе «Свирепый» и «Сильный» под флагом комбрига капитана 1 ранга Юрия Ивановича Можарова вышел из гвмб Балтийск. к тому времени на корабле и в БЧ-5 произошли некоторые изменения в руководящем составе. Командир корабля, старпом и командир БЧ-5 убыли к новому месту службы, в командование «Свирепым» вступил капитан 3 ранга Николай Валерианович Протопопов, человек опытный, спокойный и рассудительный, а командиром БЧ-5 был назначен старший лейтенант-инженер Михаил Константинович Сачевко, старпомом был назначен капитан-лейтенант Николай Павлович Качанович, ранее проходивший службу на бпк пр.61 м «Славный». Включаясь в смену походных вахт как-то не замечаешь бега времени и пройденного пути, и только постоянно находящиеся поблизости корабли стран НАТО говорили о принадлежности к тем или иным государствам у побережья которых мы проходили. Походный быт в БЧ-5 налаживался, уже можно было спланировать своё время по уходу за материальной частью, обучением подчинённых, устранением неисправностей. Многое нам удалось сделать вместе с мичманом Н.толкачевым, а какую школу я получил по эксплуатации и обслуживанию электрооборудования – не передать. Это надо пройти самому, чтобы понять и оценить. Опыт-вещь бесценная. 24 июня корабли зашли с деловым визитом в п. Касабланка (Марокко), ошвартовались на грузовом причале торгового порта, немного «отдышались» и 28 июня начали движение через Гибралтар в Средиземное море. В памяти о Касабланке у меня осталась Медина – что-то наподобии центрального калининградского рынка, но с огромным количеством крыс. Этих тварей немало было и в торговом порту, и на территории грузового причала. Потому главной задачей вахтенных было швабрами и прочим не допустить крыс на корабль. Средиземка встретила нас хорошей погодой, и корабль, вступив в оперативное подчинение штабы Средиземноморской эскадры ВМФ СССР, начал слежение за кораблями ОВМС НАТО, которых было здесь предостаточно.Всё проходило планово, л/с БЧ-5 исправно нёс походную вахту, проводил поэшелонный ППО и ППР матчасти. В конце июля нашему балтийскому ОБК была поставлена задача вступить в охранение такр «Киев» (пр.1143) сопровождать его до траверза Дублина и передать кораблям КСФ. Вступив в охранение такр , корабль постоянно менял режимы работы ГЭУ. Корабли НАТО постоянно пытались приблизиться к такр на малые дистанции. «Свирепый» вытеснял их из зоны охранения, одновременно ведя попутный поиск плпл. В отдельные промежутки времени скорость корабля достигала 33 узлов, турбины работали в форсированном режиме. Гонка закончилась в нашу пользу, и кр уро «Белкнап» отошёл, разминувшись с нами на носовых курсовых углах метрах 20-25, опасно маневрируя. Казалось можно было перевести дух всему экипажу «Свирепого», и осмотреться в отсеках,но случилось непредвиденное. Пока ходили на предельных и запредельных скоростях, электрокомпрессор показал «кулак дружбы» - оборвался шатун и разбил картер. Восстановлению своими силами ЭК-7,5 не подлежал, и корабль остался без возможности пополнения запасов ВВД, т.к. ДК-2/3 был планово разобран на ППО и ППР. Началась в буквальном смысле слова борьба за живучесть технических средств корабля, на полном ходу, в Гибралтаре, в охранении такр. Этих часов не забыть, я думаю никому из БЧ-5 «Свирепого», кто делал всё возможное, чтоб облегчить положение трюмно-моторной группы. Сергей Николаевич Гусев не вышел из КМО пока не собрал и не запустил ДК-2/3. На такр-е этого, конечно, не знали, потому «добрым словом» инж.-механиков вспомнил только наш комбриг, и мы долго сдавали ему зачёты по устройству системы ВВД корабля пр.1135. Совершая переход через океан, «Свирепый» 22 августа пришел на Кубу, постив Гавану с официальным визитом.Встречал нас, казалось, весь город, на борт прибыл Р.Кастро. Это были незабываемые дни. С 27 по 30 августа корабль заходил в Мариэль, затем – с 2 по 17 сентября, в Сьенфуэгос. Под это дело мы провели навигационный ремонт механизмов, с помощью наших специалистов на Кубе ввели в строй и ЭК-7,5, при этом не забывая участвовать во всех официальных (и неофициальных) мероприятиях. На прощанье Р.кастро передал на корабли ОБК подарок – две баржи фруктов (ананасы, грейпфруты, лимоны). Обратный переход не доставил серьезных забот и хлопот, если не считать того, что л/с ТМГ заменил моноблоки ДГ№3, произведя его регулировку, центровку и запуск. Такая «операция» на кораблях пр. 1135, на БС , на ходу была произведена впервые. Но… всё в этом мире имеет, увы!, свой предел, срок службы, период жизни. И люди, и корабли стареют, уходят в отставку и на покой. Так случилось и с скр «Свирепый». В 1994 г. он был выведен из боевого состава флота и в 1995 г. переведён на ПСЗ «Янтарь» для разборки на металл. Закладная доска корабля и его Военно-Морские Флаги (Советский и Андреевский) были переданы в Музей ДКБФ. Балтийск, Военная гавань, 1979г.
АВЩ: Уважаемые коллеги! Со временем предполагается ряд постов «оснастить» фотоматериалом по теме, в этом плане огромную помощь оказывает наш уважаемый «вельбот-067». Фото и подписи под фото – авторские (новые - буду давать красным цветом, а через неделю – делать зелёными). Т.ч., те кому тема интересна, следите не только за крайними постами. с уважением ко всем (и большим персональным спасибо Леониду Т. он же «вельбот-067»), АВЩ
АВЩ: Для приема катеров от промышленности в бригаде было сформировано два экипажа. Один под командованием капитана 3 ранга ПОХОТЕЛОВА И.А ... Олимпиада народов Атлантики Воспоминания капитана 1 ранга в отставке Похотелова Игоря Александровича Об авторе: с лейтенантства – на боевых катерах ДКБФ, командовал торпедными и ракетными катерами, дивизионом ракетных катеров, последняя должность: оперативный дежурный КП ДКБФ. командир тка «Т-33» (пр.206) И.А. Похотелов, 1970г., 196 днрка 24 обрка, вмб Свиноуйсце, ПНР. Штатным расписанием должность заместителя командира по политической части на катерах не предусмотрена, а потому заниматься подчиненным личным составом «в режиме замполита» приходилось всем, невзирая на должность, срок службы в ней, училищную специализацию и военно-учетную специальность. Общеизвестно, что небольшой мужской коллектив (например, экипаж катера), вырванный из ритма повседневной и боевой деятельности соединения, сначала выходит на возрастно-психологический уровень самого младшего из его членов, а затем – славно и быстро докатывается до 12-13-летнего «возраста», со всеми его возрастными заморочками. Готовясь к длительному океанскому переходу, комсостав попытался предусмотреть и этот момент, руководствуясь как собственным здравым смыслом, так и известными изречениями легендарного катерного комбрига Б.П. Ущева, такими как «всегда легче предотвратить, чем разгребать последствия» и «что невозможно предотвратить – то необходимо возглавить» . Катерная организация изначально подразумевает, что ВСЕ должны уметь делать ВСЁ, а уж офицеры с мичманами - в особенности. Поэтому уже на уровне предварительной подготовки к переходу официально-казённая формулировка «освоение смежной специальности» была переведена с формалистики на полуигровой, но вполне серьёзный и деятельный, уровень. Экипаж это воспринял хорошо, тем более все знали, что замену кому-либо долго искать не пришлось бы, очень многие матросы, старшины, да и мичманы с офицерами в соединении хотели бы быть на нашем месте – тем более, что каждому из «путешественников» реально светили не только новые впечатления, но и вполне реальный знак ВМФ «За дальний поход», который в кругах матросов – срочников того времени почитался почти наравне с медалью, и в магазинах не продавался. На катерах же получить его возможности почти не было (не та дальность плавания) – «борташей» шоколадно-чайно-кофейно-мясных – сколько угодно, а вот «ЗаДэПэ» - «андреевским крестом по всей физиономии». Но не службой единой… Офицеры и мичмана понабирали из дому всяческих настольных игр (домино, лото, шашки-шахматы и пр.), настропалили своих подчинённых насобирать гирь-гантель и прочий спортинвентарь. Отличился старший боцман, «отобравший» у выросшего племянника его детский трёхколёсный велосипедик (вот и расскажите кому-нибудь после этого о флотских «сундуках-скупердяях», которые «всэ до сэсбэ…». Но хихикали по поводу «вЕлика» мы только поначалу… Буквально за пару дней до выхода я вызвал к себе комсорга катера (должность, понятно, «неосвобождённая») и потребовал развернутый план спортивно-массовых мероприятий, заранее предупредив, что чем экзотичней будет «мероприятие», тем больше вероятности что оно будет утверждено… То, что матросы напишут эту «бюрократию» от всей души, я так даже не сомневался… Но то ли парни подустали, то ли понимали, что «не всё коту – масленица», то ли что то ещё, но представленный «план» показался мне настолько беззубым и убогим, что пришлось «вспомнить детство золотое», и заставить включить туда и «слона», и «чижа», и э-э-э…«Шопера», а потом…просто отправить всю «комсу» план переделывать… «пристенок» и ещё что-то-там «из суровых мальчишеских игр», естественно, под это дело были убраны… …и тут парни оттянулись по-взрослому… При этом катерную организацию, несение вахтенной и дозорной службы никто, естественно, отменять не собирался. Т.н. «телесные осмотры» в то время ещё не практиковались, но, чтобы убедиться, что все силовые виды спорта и «борьба нанайских мальчиков» не переходят впоследствии к внутрикубричному мордобою, было введено «спорт»-мероприятие «загар без ожога». Поскольку участвовали в «Олимпийских Играх народов Атлантики» все без исключения, то комсостав получал возможность наблюдать подчинённых «в неглиже», и (поскольку «…без ожога»), то и не единожды на дню. как это было: загорает отдыхающая смена Олимпиада продолжалась до самой Кубы и закончилась едва ли не со сдачей катера кубинским товарищам. Описывать её всю – наверно, как описывать самую настоящую Олимпиаду. Больше всего запомнились «лазание на мачту на время, но со страховкой», «велопробег» вокруг АК-230 и со шкафута на шкафут (сначала все,- по другому не назовёшь,- ржали, потом – от «вЕлика» было не оттащить, парни стремились улучшить собственные результаты и, естественно, превзойти соперников), как это было: «велопробег» вокруг АК-230 общеэкипажный «слон», когда все попрыгали, посидели и поездили на всех, и общеэкипажный «козЁл» из нескольких наборов домино. как это было: финал общеэкипажного "кОзела" Подтягивание и подъём переворотом проводились и «по обычной схеме» (для матросов-«первогодков»), так и «с отягощением» (для всех остальных, включая офицеров и мичманов). Причем «отягощением» были не только реальные грузила из комплекта водолазного снаряжения, но и необходимость при каждом подтягивании (подъёме переворотом) произносить названия страны НАТО, союзных республик (причём не «Белоруссия», а «Белорусская советская социалистическая республика», стран Варшавского Договора (причем, допустим, не «Польша», а «Польская народная республика»). Для самых крутых спортсменов, а экипаж был, надо отдать должное, спортивным - были еще и должности Л.И. Брежнева… Но верхом цинизма, - как назвал это «спорт»мероприятие старпом (вообще- то должность наз. помощник командира рка (тка), но для солидности принято называть «старпом») - была игра «в поддавки»… гирями и съёмными блинами гантель, на расчерченной мелом на шкафуте «шахматной доске». С плаванием получилось совсем весело: поскольку программой «олимпиады» оно предусматривалось - то и плавали, но как только «добро купаться» вышло «за рамки соревнований», то желающих …не оказалось: - «Оно мне (нам) надо?..., нам "рули" (т.е. рулевые) карту показывали, тут глубины – за 6000-8000». -«А что ж вчера?»… -«Так, ведь олимпиада же…» Естественно, что каждый член экипажа (и даже, как ни странно, командир) хоть бы раз оказывался «чемпионом дня» хотя бы по одному виду спорта. Судейская коллегия (из офицеров в ней был только механик) строго следила за результатами, ну, естественно, «боевые листки», объявления по катерной громкоговорящей связи (КГС), вечером - «концерты по заявкам» в честь чемпионов, вручение «медалей» (шоколадных в «золотинке», «серебряшке» и «медяшке», кто-то после поедания даже оставлял обертки «на память»), грамот и призов. Комсорг потом бегал, собирал «боевые листки» для отчетности, желающих «замылить» таковой (со своей фамилией) было достаточно. Естественно, «рабочий полдень» экипаж (кроме сигнально-наблюдательной вахты) старался проводить внутри рка – жарко, и обгорать – низззя… засудят… Много ли надо людям …на самом - то деле… Ну и естественно, все медали и призовые места на Олимпиаде народов Атлантики взяли граждане СССР, о чём профессиональная олимпийская сборная любой страны может только мечтать… Т.с., потомству – в пример…
АВЩ: Хроника одной боевой службы. Воспоминания контр-адмирал в отставке Нечитайло Бориса Петровича Во второй половине 60-х годов в ВМФ СССР сложилась новая форма поддержания сил флота в высшей степени боевой готовности в мирное время – боевая служба. На ДКБФ к несению БС на первом этапе привлекались плпл и корабли 128 бррк. надводные корабли как правило несли боевую службу в Средиземном море корабельными ударными (КУГ) и корабельными поисково-ударными (КПУГ) группами в составе Средиземноморской эскадры ВМФ и привлекались к решению задач по слежению за авианосными ударными группами (АУГ) США и плпл ОВМС НАТО. Но фактически каждая боевая служба одиночного корабля (или группы кораблей) отличалась от предыдущей, порой ставились задачи руководящими документами не прописанные или ранее кораблями не решаемые. Мне неоднократно приходилось ходить на БС в должности и командира корабля, и начальника походного штаба КУГ (КПУГ), и командира ОБК.Но сейчас я остановлюсь только на одной БС, проходившей в 1974 году. В начале года в 12 дирк (дивизии ракетных кораблей), согласно плану ГШ ВМФ, приступили к подготовке на БС двух отрядов боевых кораблей (ОБК). Первый отряд – в составе бпк «Бодрый» и «Сильный» пр.1135 (ком. отряда – к.1р. Ю.И. Можаров)-готовился к несению БС в Карибском море, у берегов Кубы. Второй отряд – в составе крл «Свердлов» пр.68 бис, эм «Настойчивый» пр.56А и танкера (тн) «Олекма»- готовился нести службу на Средиземном море. Командир 12 дирк контр-адмирал В.А. Лапенков назначил меня, в то время ЗНШ 12 дирк, кап-2, командиром этого отряда. После предпоходовой подготовки и контрольной проверки штабом флота на выходе в море с выполнением боевых упражнений корабли обоих отрядов были допущены к несению БС одиночно и в составе КПУГ (КУГ). 19 марта 1974г. во второй половине дня корабли отряда вышли с гвмб Балтийск, а уже 20 марта ком.12 дирк вызвал меня на связь, и приказал перейти на эм «Настойчивый» для выполнения внезапно возникшей задачи – нанести официальный визит в п.Дакар (Сенегал). В 12 часов на «Свердлов» прибыл командующий ДКБФ адмирал В.В. Михайлин. Заслушав доклады командиров ОБК –Ю.И. Можарова и мой-он подтвердил новую задачу для «Настойчивого» и дал указание до прихода в з. Сена, где планировалась дозаправка кораблей с тн «Лена», находиться на «Свердлове». Эм «Настойчивый» до м.Скаген шел самостоятельно, новую задачу и необходимые указания по подготовке к визиту были переданы командиру эм по радио. Но уже 22 марта задача опять изменилась, теперь объектом визита был переназначен (по дополнительному указанию) п. Конакри (Гвинея). 23 марта с бпк «Бодрый» доложили о необходимости операции аппендицита, для чего просили прислать «на усиление» врача с крейсера. Операция прошла успешно. 24 марта – пришли в залив Сена, встретили тн «Лена», произвели дозаправку топливом и водой и начали движение к Гибралтару. 28 марта на траверзе Лиссабона встретились с ОБК нашей дирк бпк «Образцовый», эм «Светлый» и «Спешный» (командир отряда – НШ 128-й брк к2р Л.С. Рассукованный). ОБК после выполнения поставленных задач возвращался в Балтийск. 29 марта в 11 часов при входе в Гибралтарский пролив был вызван на связь с ОД ЦКП ВМФ, который передал «окончательное добро» на следование в Конакри, при этом походный штаб должен был остаться на крейсере, а в Гвинею должны были идти эм «Настойчивый» (командир – к3р В.П. Певзнев) и танкер «Олекма». 30 марта получил приказание осуществить в районе берегов Западной Сахары охрану района рыболовства. прибыли в назначенный район, связался с руководством промысла, запросил и получил текущую обстановку. Обошли район лова, попутно проводя тренировки артрасчетов, и выходя по открытой связи с капитанами советских рыбопромысловых судов. Экипажи наших «рыбаков» искренне и шумно приветствовали «Настойчивый», наши матросы в долгу, понятно, также не оставались… Доложил результаты осмотра зоны рыбного промысла на ЦКП ВМФ. На следующий день – новая вводная, 1 апреля встретиться с тн «Лена», пополнить запасы до полных норм, и полным ходом следовать в п. Конакри, где вступить в командование отрядом кораблей. 1 апреля , в 16 часов у побережья Мавритании встретились с тн «Лена», произвели пополнение запасов. 3 апреля получил приказание техническими средствами эм «Настойчивый» обеспечить подлёт двух самолётов Ту-95рц КСФ к п. Конакри. 4 апреля в 8 часов встали на якорь на внешнем рейде п. Конакри. Убыл на катере в порт для вступления в командование ОБК и ознакомления с текущей обстановкой в районе несения БС и стоящими перед ОБК задачами. В состав ОБК вошли «Настойчивый», два бдк с усиленным батальоном морпехоты каждый (по одному бдк от КСФ и КЧФ), тнтн «олекма» (ДКБФ), «Золотой Рог» (КЧФ), гису «Аскольд» (ЛенВМБ) и два самолёта Ту-95рц (КСФ). Нанёс полагающиеся в таких случаях визиты послу СССР в Гвинее, командующему ВМС Гвинеи, старшему группы советских военных советников и военных специалистов в Гвинее. (окончание следует)
Буйный: А можно ли узнать мнения ветеранов о флотах Польши, ГДР, ФРГ?
VAS63: АВЩ пишет: В Военно-Морских Силах Украины с 1997 года. Оригинально. А как он смог перейти из ВС одного государства в ВС другого? И чем было вызвано столь запоздалое "прозрение"? Корыстные мотивы, предательство? ПС я про "МАКСИМОВА Виктора Владимировича - вице-адмирала"
АВЩ: Уважаемые коллеги с вашего позволения сначала "откатаю обязательную программу" , в смысле переведу в эл. вид и , с разрешения рассказчиков, выложу на ветку то, что собрано к сегодняшнему дню. Попутно буду собирать воспоминания и по поставленным вопросам. VAS63 пишет: А как он смог перейти из ВС одного государства в ВС другого? через увольнение в запас с ВС РФ в в/зв. "капитан 1 ранга" говорить людям о поступках других людей... - это всегда субъективное мнение. Взять же интервью у В.В. Максимова - в наст. время вне моих возможностей, ...да и будет ли он до конца откровенным? (субъективное мнение АВЩ) с уважением, АВЩ
АВЩ: Хроника одной боевой службы. Воспоминания контр-адмирал в отставке Нечитайло Бориса Петровича (окончание) Когда мы пришли в Гвинею, в стране действовало военное положение: на улицах – танки, вдоль побережья развёрнуты артбатареи, везде много военных с оружием, в городе объявлен комендантский час. Для управления ОБК я сформировал временный походный штаб из находившихся на кораблях флагманских специалистов соединений БФ, СФ и ЧФ. Одновременно отрабатывались система оповещения, организация всех видов обороны при стоянке в порту, на рейде и в море. Много времени уделялось боевой подготовке: корабли выходили в море, решали свойственные им задачи одиночно и в составе временного соединения, выполняли учебно-боевые упражнения согласно плану. Особое внимание уделялось поддержанию технической готовности кораблей и их материально-техническому обеспечению. самым сложным вопросом которым приходилось постоянно заниматься – это обеспечение л/с нкнк и морпехоты питьевой водой, т.к. в Конакри воды, пригодной по принятым у нас санитарно-гигиеническим нормам, для питья не было. Приходилось периодически посылать танкеры за водой в п. Фритаун (Сьерра-Леоне). На кораблях пришлось устанавливать жёсткий режим использования воды, а медиков постоянно целеустремлять на тщательный контроль за здоровьем и самочувствием л/с. За весь период не было допущено ни одного случая острых заболеваний, не говоря уже о более серьёзных вещах. Случались и непредвиденные события. Так, 25.05. при проведении гидрографических работ у о. Матакон гису «Аскольд» был обстрелян артиллерией с берега (попаданий в гису, потерь в л/с не было), хотя план его работ был предварительно согласован с гвинейской стороной, которая уверяла, что вся охрана побережья извещена о сроках и районе проведения работ. Несколько раз эм «Настойчивый» по просьбе гвинейского правительства и с разрешения ЦКП ВМФ, выходил в море для поиска , обнаружения и выдворения из террвод Гвинеи кораблей наёмников, как официальные власти Гвинеи называли своих противников. Были и др. нештатные ситуации. Приходилось организовывать представительско-дипломатические мероприятия и принимать в них участие. Так 9 Мая бдк посетило руководство ВС Гвинеи. Они поздравили нас с Днём Победы, а заодно осмотрели корабль, ознакомились с боевой техникой десанта. Наши морские пехотинцы продемонстрировали им своё мастерство. Особенно поразило гостей умение морпехов разбирать и собирать АК с завязанными глазами и за считанные секунды, а также концерт худсамодеятельности. 20 мая поступило приказание ГК ВМФ приступить к подготовке эм «Настойчивый» для дружественного визита во Францию, который планировался с 21 по 26 июня совместно с крл «Свердлов». 3 июня я нанёс прощальный визит должностным лицам. 4 июня в 8.30 эм «Настойчивый» вышел из п. Конакри. Танкер «Олекма» был отправлен в Средиземное море ещё 1 июня. Провожать эм пришли представители Советского посольства в Гвинее, командование ВС и ВМС Гвинеи, советские военные специалисты и простые жители Конакри. 11 июня в 16.30 МСК эм «Настойчивый» прибыл в Средиземное море в район ЯС № 64, где уже находился крл «Свердлов», на котором уже находился прибывший из Балтийска командир 12 дирк к/а В.А. Лапенков, который приказал мне прибыть на крл и приступить к исполнению обязанностей начальника походного штаба. Учитывая что времени на подготовку оставалось достаточно мало, был составлен детальный и строгий по времени план, к реализации которого были подключены абсолютно все категории ол/с и должностных лиц кораблей. 14 июня в район ЯС № 64 прибыл бпк «Бодрый» и бпк «Сильный» с Кубы. 15 июня в 00.00 крл «Свердлов», эм «Настойчивый», тн «Олекма» снялись с якорей и взяли курс на п. Шербур (Франция). 18 июня получили указания от ГК ВМФ: после окончания визита во Францию ОБК в составе крл «Свердлов», эм «Настойчивый», бпк «Бодрый» и бпк «Сильный» с тн «Олекма» провести демонстрацию флага, пройдя вдоль западного побережья Великобритании и войдя в Северное море. Демонстрация флага была вызвана высылкой большой группы советских дипломатов из Великобритании. 19 июня корабли ОБК встали на якорь в заливе Сена, где произвели пополнение запасов топлива и воды с тн «Олекма». 20 июня походный штаб под руководством командира дивизии проверил готовность кораблей к визиту. 21 июня крл «Свердлов» и эм «Настойчивый» в 12.00 вошли в п. Шербур. Начались протокольные и плановые мероприятия визита. 26 июня после завершения визитных мероприятий посол СССР во Франции при заключительном посещении крейсера поблагодарил командование и весь л/с за «высокий уровень проведения визита советских кораблей». В 12.00 корабли вышли из п. Шербур, в 16.00 к нам присоединились бпк «Бодрый» , бпк «Сильный» и тн «Олекма». 28 июня пришло очередное распоряжение: при входе в Северное море встретиться с пл ДКБФ пр. 613 и провести двустороннее учение по отработке сил Севеной военно-морской зоны. Ещё в 1973г. на ДКБФ было организовано нештатное оперативное соединение «Северная морская зона»- с переменным составом сил для действий в угрожаемый период в Северном море. 2 июля вошли в Северное море, 4 июля встретили пл, и с15 до 20 часов провели двустороннее учение, после предварительного разбора которого взяли курс на Балтийск куда и прибыли 8 июля. Те, кто ходил в то время на боевые службы помнят, что к сожалению, крайне мало внимания уделялось обеспечению экипажа нормальными условиями отдыха. Оставляло желать лучшего продобеспечение (имеется ввиду скудный ассортимент продуктов питания, поставляемый судами обеспечения, постоянный режим жёсткой экономии воды), крайне редкая и эпизодическая доставка почты, отсутствие кондиционеров. Всё это накладывалось на непривычные для многих из нас климатические условия, а для молодых матросов – ещё и постоянная качка. В связи с этим, иногда задачи БС выполнялись людьми буквально на пределе физических и моральных сил, что, конечно же, создавало сложную, подчас нервозную и рискованную обстановку. Тогда-то, по-моему, мы впервые и услышали мнение по этому поводу наших вероятных противников – «Морская служба тяжела, русские умудрились сделать её невыносимой». Хвастаться такой оценкой врага – глупо, но воздать должное нашим матросам, старшинам, офицерам и мичманам, проявившим тогда и проявляющим сейчас свои самые лучшие качества – считаю необходимым. Другое дело, что не стоит требовать ненужных подвигов, особенно там и тогда, где стоит самому хотя бы просто подумать о людях, их потребностях в быте и отдыхе, и прежде всего – о своих подчинённых.
АВЩ: Сторожевой корабль "Бодрый" и большой ракетный корабль "Прозорливый" в сентябре 1982 года вели разведку учений ОВМС НАТО "Северная свадьба - 82" в Северном море. Борис С. пишет: Не скр БОДРЫЙ, а скр СВИРЕПЫЙ... да, скр "Свирепый", уточнение, сделанное уважаемым Борисом С. проверено, нашло подтверждение и внесено в соответствующий пост. скр "Бодрый" планировался на слежение "первым корпусом", а "Свирепый" - вторым. В конечном итоге - пошёл "Свирепый". Борис С. пишет: не зная оперативного замысла ГШ ВМФ и штаба Балтийского флота, сложно мне описать смысл выполняемых задач БС скр СВИРЕПЫЙ. Задачи кораблям БС ДКБФ на 1982г.: … 3. не допустить незамеченного прохода в Балтийское море нкнк и плпл НАТО через Балтийские проливы и Кильский канал. Осуществлять постоянный контроль за их деятельностью в Балтийском море. За АМГ, РУГ и др. группировками НАТО, одиночными плпл, вошедшими в Балтийское море установить непрерывное слежение, с проходом меридиана …… - слежение оружием. … 4. Нести БС … -на рубеже о. Исландия – Шетландские острова или в другом назначенном районе С-В. Атлантики - 1-2 нк (июль – декабрь). В остальное время (январь-июнь) БС в районе несли нкнк КСФ – добавил АВЩ… ... с уважением, АВЩ
АВЩ: В связи с празднованием ДНЯ КОСМОНАВТИКИ немного "сменю формат". ПАМЯТЬ СЕРДЦА. ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ (газета КЧФ "Флаг Родины", № 44, 10 марта 2004 г.) крл "Михаил Кутузов", август 1961 г. Историческому полету Юрия Гагарина на корабле <Восток> предшествовала титаническая работа многих коллективов научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и заводов, создавших ракету-носитель, космический корабль, новую необычную аппаратуру и приборы, наземную инфраструктуру и космический морской флот для обеспечения полета. В этой работе участвовало много крупнейших специалистов из различных областей науки и техники. Коллективные мысли и труд вознесли первого космонавта планеты на вершину космической славы. В день его 70-летия в Севастополе встретились ветераны корабельного командно-измерительного комплекса, которым в 1961 году на кораблях четвертой Тихоокеанской океанографической экспедиции посчастливилось быть среди тех, кто в просторах Мирового океана обеспечивал полет Ю. Гагарина. Идея создания морского космического флота была высказана Главным конструктором ракетно-космических систем С. Королевым, когда появилась необходимость контроля точности падения головных частей межконтинентальных баллистических ракет в акваторию Тихого океана, а также после успешного запуска 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли. В начале 1958 года <закрытым> постановлением ЦК КПСС и Совмина идея Королева была поддержана. Общее руководство научными, инженерными работами по созданию первого в мире плавучего измерительного комплекса было возложено на НИИ-4 МО СССР. Так родилась научно-исследовательская работа <Акватория>. Ее вели специалисты практически всех отраслей промышленности Советского Союза. Одной из труднейших задач стало изыскание подходящих для этих целей судов. Было решено переоборудовать углерудовозы советского проекта, но польской постройки типа <Донбасс>. Это поручили Балтийскому заводу в Ленинграде. На заключительном этапе переоборудования судов началось комплектование их экипажей и штаба соединения, в котором приняли участие Тихоокеанский, Балтийский и Черноморский флоты. Черноморский флот направил группу офицеров: Ю. Максюту, В. Седова, М. Чиненова, В. Кефалу, Р. Юлдашева, Г. Метелева, В. Погнаева, автора этих строк и мичмана В. Довганя. В установленные сроки переоборудование было закончено. Экспедиционные океанографические суда 1 ранга <Сибирь> - флагман экспедиции, <Сучан> и <Сахалин> стали корабельными командно-измерительными пунктами и предназначались для проведения траекторных измерений на конечном участке полета головной части ракеты, регистрации момента приводнения и определения координат точки приводнения; телеметрических и радиотехнических измерений при запуске космических объектов различного назначения. ЭОС <Чукотка> стало судном-ретранслятором связи. 24 июля 1959 года на судах четвертой Тихоокеанской океанографической экспедиции (ТОГЭ-4) были подняты флаги гидрографических судов ВМФ. И вскоре они под командованием капитана 1 ранга Ю. Максюты вышли из Кронштадта, чтобы, обогнув Скандинавию, перейти к месту постоянного базирования - на Камчатку. Переход прошел успешно, и 5 сентября 1959 года суда стали на якоря в бухте Крашенинникова. В начале 1960 года начались пуски межконтинентальных баллистических ракет в акватории Тихого океана. Экипажи судов участвовали в проведении траекторных измерении в районах приводнения головных частей ракет и между пусками обеспечивали выполнение работ по космическим аппаратам, запускаемым в сторону Луны, Марса и Венеры. К 12 апреля 1961 года суда находились в точках вдоль трассы полета космического корабля, от сорокового градуса северной широты (ЭОС <Сибирь>) до восьмого градуса южной широты (ЭОС <Сахалин>). ЭОС <Сучан> занял точку несколько южнее экватора. Перед выходом в плавание командиру соединения капитану 1 ранга Ю. Максюте был вручен опечатанный конверт с надписью <Вскрыть по особому распоряжению>. И вот оно поступило. Вскрыв пакет с документацией, не без волнения узнали: предстоит работа по космическому кораблю с человеком на борту. В документах указывались технология работы, порядок передачи экстренной и текущей информации. В качестве основной задачи судам необходимо было принять и срочно передать на полигон пуска и в ЦУП состояние двух параметров - пульс и дыхание. 10 апреля на флагман поступила новая разъяснительная телеграмма: при выполнении основной задачи при необходимости быть готовыми вступить в двустороннюю связь с космонавтом, быть готовыми к использованию корабельных вертолетов, плавсредств и обеспечению поисково-спасательных работ в необходимом режиме. Наступило 12 апреля. В строгом соответствии с объявляемыми готовностями были введены необходимые режимы технических средств. По 30-минутной готовности на кораблях объявили боевую тревогу, операторы заняли свои рабочие места, включили станции. Поступила циркулярная телеграмма из Тюратама - полигона пуска: <Точное время старта - 9 часов 6 минут 59,7 секунды>. Через 25-30 минут корабль будет в зоне радиовидимости наших судов. Сквозь атмосферные помехи к нам прорывается восторженный голос первого в мире космонавта: "Полет проходит нормально, чувствую себя хорошо". Снимаются параметры дыхания и пульса. Они равны - пульс 76, дыхание 22. Радиограммой эти данные тут же отправляются в ЦУП и Тюратам. Таким образом следящие за полетом космонавта специалисты ЦУП и Главный конструктор, находящийся на космодроме, получили нужную информацию в темпе ее приема. Через пять-шесть минут сигнал пропал, космический корабль скрылся за горизонтом. В это время контроль за его полетом начало другое наше судно и так далее, эстафета продолжалась. Космонавт не вызывал суда на связь, а это значило, что на борту корабля <Восток> все идет по штатному расписанию. После отбоя <Боевой тревоги> матросы и офицеры высыпали на верхнюю палубу, выражая свой бесконечный восторг от очередного успеха нашей космонавтики. Вскоре пришла радиограмма: <Государственная комиссия благодарит за хорошую работу. Все, можно возвращаться домой>. Но наш труд на этом не закончился: проявлялись киноленты, на столах дешифровщиков снимались отдельные параметры по запросам из Центра. Портрет первого космонавта планеты мы увидели в газетах, прибыв во Владивосток. Прошло много лет. На смену экспедиционным океанографическим судам, принимавшим участие в создании надежного ракетно-ядерного щита государства, в обеспечении всех полетов пилотируемых космических кораблей, пришли комфортабельные, оснащенные совершенной техникой научно-исследовательские суда морского космического флота. Новые плавучие измерительные пункты и командно-измерительные комплексы внесли огромный вклад в развитие отечественной космонавтики. Такие НИС, как <Космонавт Владимир Комаров>, <Академик Сергей Королев>, флагман морского космического флота <Космонавт Юрий Гагарин>, способные достать своими антеннами Луну, известны во всем мире. Без них во времена бурного развития космонавтики не обходились стыковки и посадки, они могли автономно управлять полетами космических станций. Но те сравнительно небольшие экспедиционные океанографические суда <Сибирь>, <Сучан> и <Сахалин> были первыми. В наши дни в Севастополе живут участники обеспечения первых пусков межконтинентальных баллистических ракет в акватории Тихого океана и полета корабля <Восток>, офицеры в отставке П. Васильков, Н. Королев, Б. Жулидов, Р. Юлдашев, В. Поздеев, С. Чистяков, Г. Антипов, мичман в отставке В. Довгань и автор этих строк. Гордость за нашу Родину, чувство сопричастности к созданию надежного ракетно-ядерного щита советской державы и космическим исследованиям согревали сердца моряков, помогали им переносить трудности многомесячных плаваний в тропической зоне океана. Дружба моряков, зародившаяся в те дни, сохраняется и по сей день. Капитан 1 ранга в отставке Валерий Сорокин. З.Ы. 13 мая 1946 г. СОВ. СЕКРЕТНО (особая папка) Считая важнейшей задачей создание реактивного вооружения и организацию научно-исследовательских и экспериментальных работ в этой области, Совет министров СССР постановляет: Считать первоочередными задачами следующие работы по реактивной технике в Германии: <> б) восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам ФАУ-2, Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг и другим ракетам; в) подготовку кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет ФАУ-2, зенитных управляемых и других ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет. <> 13. Обязать Комитет по реактивной технике отобрать из соответствующих министерств и послать в Германию для изучения и работы по реактивному вооружению необходимое количество специалистов различного профиля, имея в виду, что с целью получения опыта к каждому немецкому специалисту должны быть прикреплены советские специалисты. <> 15. Министерствам: вооружения, сельхозмашиностроения, авиационной промышленности, электропромышленности, химпромышленности, машиностроения и приборостроения и Вооруженных сил СССР в месячный срок подготовить и представить на утверждение Специального комитета по реактивной технике конкретные планы конструкторских, научно-исследовательских и опытных работ в Германии по реактивному вооружению, с установлением задания и сроков для каждого конструкторского бюро. <> 17. Предрешить вопрос о переводе конструкторских бюро и немецких специалистов из Германии в СССР к концу 1946 года. Обязать министерства подготовить базы для размещения немецких конструкторских бюро и специалистов. <> 20. Обязать Министерство финансов СССР и Советскую военную администрацию в Германии выделить для финансирования всех работ 70 млн марок. <> Председатель Совета министров Союза СССР И. Сталин Управляющий делами Совета министров СССР Я. Чадаев
АВЩ: Средиземноморское начало. Воспоминания контр-адмирала в отставке Валентина Степановича Козлова во время описываемых событий –командир пл «С-360» 40-й обрпл, капитан 3-го (а затем 2-го) ранга Этим событиям уже более полувека. В «холодную войну», начавшуюся едва ли не сразу после окончания горячей Второй Мировой втягивались и отдельные регионы и целые континенты. Средиземноморье опять оказывалось в центре нарастающего противостояния военно-политических блоков, возглавляемых на этот раз Москвой и Вашингтоном. Произошедшая египетская революция всколыхнула арабский мир, США отреагировали на это «доктриной Эйзенхауэра» (1957г.), что выразилось в политическом и экономическом давлении на неуступчивые режимы, вплоть до военного вмешательства в дела национально-освободительного движения стран Ближнего Востока и Африки. Ответ Кремля был моментален. Н.С. Хрущёв, под видом оказания военной помощи Албании, договорился о направлении в залив Влёра на длительное базирование бригады советских подводных лодок (комбриг – Сергей Григорьевич Егоров). Долгие годы всё, что было связано с базированием советских плпл в Албании, находилось под завесой молчания. Хотя те, кто контролировал нашу деятельность в Средиземном море, знали или догадывались о многом. однако мы, точнее наши плпл, по указанию Центра усиленно маскировались и даже носили албанские «орластые» флаги, что – как я считал тогда и продолжаю считать сейчас - было непорядочным и по отношению и к нам , и к албанцам. Летом 1958 г. первая группа плпл под командованием капитанов 3 ранга В. Гребенщикова, Ю.Емельянова, И. Комарова и В. Козлова вместе с плавбазой «В. Немчинов» (командир пб – Ю. Максимов) благополучно перешли с Балтийского флота (Либава/Лиепая) в Адриатику (бухта Паши-Лиман, Влёрский залив). К этому походу мы готовились более года, хотя вначале даже от командиров лодок, держали в секрете конечный пункт и цель перехода. Ближе к выходу всё прояснилось, тем более, что начался строгий отбор в экипажах, т.к. далеко не все, по мнению «особистов», оказались «годными» для службы за рубежом. При этом, как оказалось, мы совсем не осознавали то противодействие со стороны вероятного противника, которое нас ожидало на переходе до Гибралтара, и, тем более, в самой Средиземке. История распорядилась так, что долгие десятилетия в средиземном море на постоянной основе отсутствовали наши корабельные соединения. В конце 50-ых г.г. главной ударной силой НАТО в Средиземноморье стал 6-й флот США, основу которого составляли авианосцы. Кроме того, Пентагоном планировалось начать боевого патрулирования в вост. части моря силами пларб с ракетами «Поларис». Все это требовало пересмотра концепции обороны не только Черноморского побережья СССР, но и всей страны в целом. Силой, способной противостоять реализации замыслов НАТО в те годы считались подводные лодки. За переходом группы плпл, который осуществлялся в надводном положении, разнородные ОВМС НАТО вели постоянный контроль, сопровождая строй и опасно маневрируя, намеренно создавая опасные ситуации. Особенно – с заходом нашего отряда в Средиземное море. Эти негостеприимные «приёмы» требовали в свою очередь выдержки и слаженности действий всего экипажа и в целом – всего отряда. На плавбазе время от времени объявлялась «боевая тревога», прокручивались артустановки, с плпл в сторону воздушных наглецов производился запуск световых ракет. Так, при постоянном воздушном и морском эскорте, проследовали мы в Адриатическое море. Конечный пункт почти 20-суточного перехода – обширный красивый залив у албанского порта Влёра. В 1949 г., как нам рассказывали, здесь, в этом заливе, итальянцы передали СССР свои корабли по репарациям. Глубоководный, в несколько миль залив мог вместить не один такой отряд как наш. Нас уже ждали. Мпк советской постройки под флагом албанского старшего морского начальника сопароводил отряд до уютной бухты Паши-Лиман, где мы увидели плавпричалы и ряд береговых сооружений. По замыслу командующего ЧФ адмирала В.А. касатонова, в оперативное подчинение которого вступила брпл, в заливе и бухте были предусмотрены соответствующие меры по обороне пункта базирования (пб). На расположенном у залива о. Сазан было развёрнуто ОВРовское хозяйство. албанское руководство создавало собственные ВМС. В их составе оно видело и плпл, для чего наша сторона брала на себя обязательство готовить непосредственно на 4-ёх пл подводников из моряков ВМС Албании. Дружественное расположение со стороны моряков (а почти все их офицеры прошли обучение в СССР) и местного населения мы реально почувствовали с первых же дней своего пребывания. Вскоре по прибытии состоялось официальное оформление нашего присутствия на албанской земле и подписание документа с обязательством обучения албанских подводников на наших плпл, как бы переданных ВМС Албании. на такое торжественное действо прибыли министр обороны Албании ген.-полковник Бекир Балуки и ГК ВМС к1р Тиме Сейку. Оба военачальника входили в ближайшее окружение Э. Ходжа, вместе воевали в партизанском отряде. (Позднее, за свои симпатии к СССР и «шпионаж» они были уничтожены). А пока – гремел оркестр, все заверяли друг друга в нерушимости дружбы, а мы с экипажами парились в пароадной форме, стоя в строю на раскаленных палубах своих плпл. Наши люди традиционно привыкли к тяготам и лишениям и стойко переносили трудности, которых, как всегда было немало. Долго налаживалась почтовая связь, офицеры и сверхсрочники почти год были разлучены с семьями, обитая вместе со своими экипажами на плавбазах. Были и технические проблемы: с зарядкой аккумуляторных батарей, высокими влажностью воздуха и солёностью воды, частым появлением ржавчины на оружии и механизмах. Проведя послепоходовые ремонты, начали выходить в море, пока в пределах Адриатики, в которой «нарезались» полигоны БП. Нам предстояло освоить новый для нас, во многом сложный морской театр. Кроме активного противодействия со стороны 6-го флота США и ОВМС НАТО, требовалось принимать в расчёт интенсивность судоходства и минную обстановку на ТВД. при каждом появлении пл в Адриатике, натовцы сразу начинали поисковые действия. в ответ были найдены контрмеры: глубоководный Влёрский залив мы использовали для дифферентовок и отработки элементов курсовых задач, научились выходить из базы скрытно, погружаясь в заливе и форсировать узкий выход в море в подводном положении. Для проверки эксплуатационных возможностей в новых условиях базирования первой совершила недельный выход в море «С-242» (к3р Ю.Емельянов). Инженер-механик пл ст.л-т В.Негашев позже напишет: «…Весь переход был в подводном положении, погрузились недалеко от причала в заливе. В море ходили днём под электромоторами, ночью – под РДП, с подзарядкой ак. батареи. Вкусили все прелести плавания в тёплых и солёных водах. Высокая температура и почти 100% влажность воздуха в отсеках. Форма одежды – трусы и сандалии…Передохнуть можно было только под струями переносных вентиляторов… Сложности с зарядом батареи, Т электролита доходила до 40 градусов. Били заряд малыми токами…». Но постепенно налаживалась служба и в море и на берегу. На пополнение прибыли ещё две группы плпл. Итого – 12 плпл и 2 пб ( вторая пб – «В.Котельников»). береговая инфраструктура состояла уже из жилых домиков для женатых подводников, административные, хозяйственные и технические здания. Всё это и составило наше соединение – 40-ю отд. бригаду пл (40 обрпл). Первый крупный флотский начальник, который побывал у нас – командующий ЧФ адмирал В.Касатонов, прибывший на эм «Благородный» с группой офицеров своего походного штаба для проверки боевой готовности нашей бригады пл. проверка боеготовности проходила на фоне перевода соединения в высшие степени БГ с пополнением запасов и приёме на борт практических торпед. Командующий ЧФ адмирал В.Касатонов проверял практические знания, умения и навыки командиров и старпомов плпл в учебном кабинете торпедных стрельб и на тренажёрах. Строгий и требовательный Касатонов любил задавать заковыристые вопросы по различным областям морской науки. Как бывалый подводник, невзирая на температурные и др. неудобства, он лично пролез по отсекам и узким местам двух лодок и … остался довольным их содержанием. я было обрадовался, что осмотр не коснулся моей пл, но, как выяснилось, обрадовался рано. В кают-компании плавбазы комфлота поставил комбригу учебно-боевую задачу воспрепятствовать проходу в центр. часть моря ОБК «синих» (эм-2 КЧФ). Старшим на ОБК Касатонов назначил С.Егорова, а сам решил выйти в море на …моей лодке («С-360»). Весёлого от такого решения мне , естественно, было мало… Встретил я его рано утром, доложился, проводил на мостик. Перед самим учением вся бригада «затемнилась». получив «добро» на отход от стенки, я начал довольно решительно удаляться от причала, естественно, без включения ходовых огней. Теперь можно без бахвальства сказать, что «отход-подход» к стенке мне всегда удавались. кроме того, я знал, что электрики и старшина, стоящий в рубке на телеграфах, специально считают число реверсов при таких манёврах и , тем самым, как бы дают оценку командиру в своём кругу. Отход прошёл нормально, да и комфлот не вмешивался и замечаний не делал. Скрытно заняв место в назначенном районе, доложил комфлоту своё решение на поиск «противника». После уточнения некоторых деталей исходя из полученных вводных по предстоящей атаке с пуском практической торпеды, он приказал оставить старшим в ЦП старпома – капитан-лейтенанта А. Чернышова – и проводить его в кают-компанию, где обстоятельно расспросил меня о прохождении службы и служебных планах и перспективах. В заключении разговора заметил, что заваривать чай следует всё же поучиться у надводников. Спокойная манера беседы комфлота меня несколько подбодрила, всё же ожидал чего-то худшего. Неплохо прошла и торпедная атака: акустики своевременно обнаружили цель, все доклады были своевременны и чётки. Комфлот сидел у штурманского стола, в действия не вмешивался, я с облегчением произнёс «пли!», зная, что КБЧ-3 ст.л-т И.Соколов и его подчинённые не подведут. (продолжение следует)
АВЩ: (продолжение) Треволнения начались после всплытия и получения донесения с эм о наблюдаемом прохождении торпеды. Далее её, торпеду, должен был обнаружить торпедолов и поднять к себе на борт. Однако её не обнаружили ни с торпедолова, ни мы, пройдя всю дистанцию по пеленгу стрельбы. Начали совместное с торпедоловом маневрирование по поиску торпеды. Были выставлены дополнительные наблюдатели, комфлота по ГГС пообещал первому обнаружившему торпеду десять суток отпуска. Меня полушутливо ободрил, мол если адмиральский эффект не сработал до пуска, то и торпеда не утонет. Поиск продолжался ещё часа два, пока боцман, стоявший с биноклем на ограждении мостика её не обнаружил. В отпуск поехал, естественно, выбранный им же матрос, и конечно же с боцкоманды. Возвращение в базу проходило в приподнятом настроении. В.Касатонов, перед сходом с борта лодки поблагодарил экипаж лодки за службу и успешное выполнение задания. После этого похода мне ещё не раз приходилось встречаться с адмиралом, который далеко не всегда был уравновешен в общении с подчиненными, но, тем не менее, остался в моей памяти как высокоорганизованный и грамотный начальник. Там же в Албании, я впервые увидел и познакомился с новым ГК ВМФ С.Г. Горшковым, сыгравшем главную роль в создании Океанского Советского ракетно-ядерного флота. Ниже среднего роста, плотный, в ладно сидящей форме, он, особенно после своего выступления перед офицерами, произвёл впечатление незаурядного человека. Его оценка военно-политической обстановки в мире и Средиземноморье, роли, места и задач ВМФ в целом и нашего соединения в частности, были далеки от газетно-политинформационной трескотни, может быть потому и запомнились надолго. Он внимательно и придирчиво осмотрел береговые объекты, тут же на ходу отдавая необходимые указания, прежде всего офицерам своего походного штаба, практически молча, крайне изредка обращаясь за пояснениями к комбригу и командиру, обошёл лично выбранную для осмотра подводную лодку. Как впоследствии рассказывал нам комбриг С. Егоров, главком, подчеркивая значение пребывания плпл на Средиземноморском ТВД, дал указания на расширение района плавания и активное ведения разведки в районах действий ударных сил и плпл ОВМС НАТО. В принципе, во исполнение этих указаний на исходе 1959 г. и состоялся поход «С-360», как принято тогда было говорить, «на полную автономность». Это был один из первых походов дпл из Адриатики до Гибралтара и обратно, совершённый только в подводном положении. Рубочный люк, вскоре после ночного отхода от причала, перед самым погружением, я задраил лично. Погрузившись, скрытно вышли из залива. Согласно плану похода маршрут в основном проходил в непосредственной близости полос интенсивного судоходства, по маршруту располагались и полигоны БП ОВМС НАТО. Кроме того, мы знали, что, с появлением наших плпл , море буквально прочёсывалось разнородными противолодочными силами, но знали и алгоритм этого прочёсывания. Плавание под РДП, на мой взгляд, (за что иной раз мне доставалось на различных официальных общественных мероприятиях) напоминало известный «страусиный манёвр»: на глубиномере – 6-7 м, а на поверхности – далеко выдимый днём частокол выдвижных устройств, замыкаемый дымящим и чавкающим «хоботом» (на наших плпл шахты забора воздуха и газовыхлопа были неразнесены). Любой РЛС это «надводное сооружение» может быть обнаружено и ночью. Но… «шнорхель» позволяет при 5-6 узлах бить заряд акк. батареи. Но… при этом затруднено наблюдение акустикой из-за шума работающего дизеля. Но… есть «Накат», который фиксирует работу чужих РЛС. Все эти обстоятельства вынудили избрать достаточно рисковый режим плавания: днём идти на тактически выгодной для выполнения поставленных задач глубине, соблюдая утверждённый «сверху» график сеансов связи, ночью – следовать под РДП. Южные ночи традиционно кромешно тёмные, кругом полно разнотоннажных судов, от супертанкеров до рыбацких сейнеров и фелюг, некоторые суда не имеют положенных им ходовых огней. Надежда только на перископ, т.к. свои РТС в «активе» использовать нельзя – обнаружат… Позже, обсуждая этот поход со своим тогдашним старпомом, ставшим к тому времени командиром пла, И.В. Соколовым, мы пришли к заключению, что нам крупно во всех отношениях повезло при таком режиме плавания. От ночного экспериментирования с РДП официально отказались после гибели на КСФ пл «С-80». А тогда, проскользнув мимо Отранто, мы оказались в центральной части Средиземки. При первом же подвсплытии на сеанс связи, р/метристы отметили чуть ли не по всему горизонту работу поисковых локаторов. Основную угрозу нам несли противолодочные «орионы» и «нептуны». В Тирренском море работала в то время авианосная ударная группа США. Подобный «тактический фон» сопровождал нас весь поход, т.ч. пообвыклись… За ночь приходилось по нескольку раз «срочно погружаться», прерывая битьё заряда. Одной из поставленных задач, наряду с проверкой устойчивости работы оружия и технических средств в условиях Средиземноморья, была и проверка условий обитаемости. Этот элемент проверял и курировал специально взятый в поход флагм. врач майор м/с С. Рогалёв. температура забортной воды, несмотря на осеннее-зимнюю погоду, доходила до 20 гр., отсечная – до 40 гр., плюс – высокая влажность. Установили форму одежды – трусы + сандалии, и вафельное полотенце на шею. Медики ходили по отсекам, замеряли температуру, вместе с химиком - состав воздуха и прочее-прочее-прочее. Через неделю началась борьба с потницей и др. кожными напастями. Так, в буквальном смысле «собственной шкурой», нарабатывался практический опыт. (окончание следует)
АВЩ: (окончание) Проходя за сутки до ста миль, приближаемся к Гибралтару. Радиоразведка доложила о перехвате сети ав «Рузвельт» и наблюдаемой работе авиац. РЛС. Уходим под слой «скачка». Через некоторое время – снова подвсплытие: подъём «Наката», попутно-мажу перископом по горизонту. Свой КП оборудовал в центральном, у гирокомпаса, где провожу большую часть походного времени. Ночью подошли непосредственно к проливу: слева – Африка, справа – Европа. Подвсплыли на перископную глубину. КБЧ-1 ст. л-т Р.Карелин быстро схватил пеленги на приметные огни обоих континентов. есть визуальное определение места, теперь – прямо на восток! На визуальный контакт с АУГ выйти всё же не удалось, супостат отметился у Балеарских островов, далековато от нас. Произвёл очередное донесение на ЦКП флота, и получил информацию от них. В полученной радиограмме содержалось уведомление о переходе ОБК США из Афин в один из североевропейских портов. посчитали, ОБК идёт на нас, вероятна встреча с ним в Тунисском проливе на следующие сутки. Прямого указания о поиске и слежении за ОБК не поступало, но принял решение сблизиться и произвести разведку насколько позволит обстановка. Погода позволила побить заряд, немного уклонившись в сторону основной полосы движения, туда, где поменьше движение встречных судов, начали заряжать акк. батареи. Настроение становилось близким к охотничьему. По трансляции объявил экипажу о скорой встрече с ОБК, вместе со штурманом считаем варианты действий. Замысел был таков: 14 декабря сблизиться с ОБК по данным акустиков, выявить главную цель, условно её атаковать и позаписывать звуковые характеристики нкнк ОБК. По всем расчётам ОБК мы должны обнаружить ближе к о. Мальта, почти на выходе из Тунисского пролива. Район достаточно непрост для подводного плавания: солидная материковая отмель, местами рифы и банки, вдобавок – интенсивное двухстороннее судоходное движение. Время летело стремительно. Вроде недавно взошло Солнце, а уже 12.30. Акустики не подвели… По их и штурмана докладам сразу пошли данные в автомат торпедной стрельбы. Выявлен состав корабельного ордера: главная цель – кр «Де Мойн» и пять кораблей охранения. И вряд ли обходяться без воздушного прикрытия. Маневрируя, занимаю позицию, выгодную для торпедной атаки главной цели. Начали писать шумы… Через несколько минут приборы и расчеты показывают начала поворота ОБК на новый курс. Лодка оказывается в середине ордера. Крейсер громыхает чуть не над головой. Ухожу глубже, акустики наблюдают активные посылки ГАС кораблей охранения. Поиск ведётся по всему горизонту, но как то показательно-обязушно. Есть шанс, что не обнаружили. Заканчиваем записи шумов ОБК, одного корабля «не хватает», или его шумы перебиваются главной целью и он «в тени». Пеленги быстро пошли на корму и на удаление. Готовится донесение на ЦКП. Явных признаков обнаружения пл не наблюдалось. Незаметно пролетел ещё час времени. даю команду на всплытие под перископ. Едва его верхушка появилась из воды, крутанул перископное око по всему горизонту. По левому борту – стоящий на стопе эсминец. Едва успел скомандовать «Оба- вперед! Боцман, ныряем…!» - как сос стороны эм к нам посыпался горох эхо-посылок. Недооценил противника… Его акустики засекли неизвестный подводный объект и оставили для выяснения корабль. Началась вторая часть дуэли, необходимо оторваться. время мирное, но противостояние в морях влекло за собой особые действия военно-морских сил обоих сторон, с нарушением мер безопасности, на грани и за гранью риска. Только через несколько лет будут подписаны соглашения, определившие некий порядок в открытом море. А пока царило право «сильного и наглого», а значит, ищи командир, слой скачка и уходи… Судя по тому, что произошло в последующие дни после обнаружения неизвестной пл в ордере ОБК США, сей факт немало озадачил супостата. И это - как опять таки выяснилось позже - когда на крейсере находился Президент их страны. И началось… После многочасового маневрирования, при кратковременном подвсплытии «под перископ» для выполнения сеанса связи обнаружили работу «разнокалиберных» средств обнаружения и тут же снова ушли на глубину. Посоветовавшись со старпомом и штурманом, решил изменить предписанную нам полосу возвращения и на время отказаться от сеансов связи. Здесь не буду вдаваться во все подробности многосуточного маневрирования и используемых приёмов уклонения. Подводники их знают, да и противолодочники –…догадываются…, скажу только , что кроме тактических приёмов и рекомендаций прописанных в наших руководящих документах и инструкциях, у каждого уважающего себя командира обязательно должны быть ещё и свои собственные «заготовки», лучше бы ещё и заблаговременно отработанные в полигонах БП. Выручило от постыдного всплытия «на милость победителя» слаженность экипажа и везение. Все годы командования и лодкой и соединением плпл я оставался как бы фаталистом, и делил своих подчинённых (и начальников) ещё и на везучих и невезучих. Хочу сказать доброе слово о своих замечательных механиках, знатоках электромеханического дела, старших лейтенантах- инженерах А. Скачкове и В. Пятаке. Ситуацию они понимали, и сделали всё от них зависящее. Бедную нашу аккумуляторную батарею, благо новую, заряжали рывками. Не счесть было числа постановок под РДП, обычных и срочных погружений, из машин и механизмов выжато было, наверное, всё. Техника,- как сама всё понимала,- работала на пять баллов. Единственное – стал подводить командирский перископ, приходилось пользоваться зенитным. всё чаще признаки продолжения противолодочных действий обнаруживались к северу от нас. Всё же оторвались… К исходу третьих суток, убедившись, что решение оказалось соответствующим условиям обстановки, дал радиограмму о прохождении контрольной точки. Позднее проходя службу в ГШ ВМФ, понял, какие мысли могут приходить в голову о лодке, не выходящей на связь в установленное время. Донесение было передано уже в Ионическом море и тут же получена квитанция. Как мне рассказывали потом, на берегу и в столице предполагали всякое… вздохнули с облегчением только получив радиограмму, не забыв обложить по-флотски… В канун нового, 1960, года скрытно прошмыгнув во Влёрский залив, я с большим облегчением по поводу, что всё позади, открыл с помощью кувалды прикипевший рубочный люк. От свежего воздуха кружилась голова у всего экипажа… Встречали нас без торжеств, тихо и деловито. Семьи тогда на причалы не пускали, пришли командование и друзья. Доложил о выполнении задачи, честно рассказал об обнаружении и уклонении. И отправился отдыхать к семье. В то время какого-либо организованного послепоходового отдыха подводникам ещё не предоставлялось. Сразу после кратковременного посещения семьи принялся за отчет о походе. Экипаж занимался послепоходовым ремонтом, я – писаниной. Рекорд месячного подводного плавания без всплытия дизельной лодки в надводное положение сказался отрицательно на самочувствии части экипажа, несколько человек слегло в госпиталь. А вскоре последовала негативная реакция из Москвы на мои нарушения скрытности плавания и связи во время похода. Для объяснения в столицу вызвали комбрига Сергея Григорьевича Егорова. Позже он рассказывал про начальственный гнев в адрес командира С-360 и указании министра обороны о снятии меня с должности. Вроде бы пытался помочь командующий Черноморским флотом, но «прощение» пришло совсем с другой стороны… от Н.С.Хрущева. Ему понравилось, что президент США почувствовал беспокойство, узнав о присутствии лодки, а об этом сообщила зарубежная пресса, рядом с «Де Мойном». Хрущев приказал поощрить подводников. Такое решение генсека сказалось впоследствии и на моей служебной карьере. В ином смысле волюнтаризм Н.С.Хрущёва отразился на советско-албанских отношениях и на потере оперативно важного пункта базирования лодок в Средиземном море. началось это с последнего визита Хрущёва в Албанию в том же 1959г. В ряде стран, избравшим соц. путь развития главы государств не поддержали политику «разоблачения культа» личности И. В. Сталина, которую вёл Хрущёв. По указанию руководителя албанской Партии труда Э.Ходжи, не поддержавшего Хрущева в «разоблачении культа» личности И. В. Сталина, всех советских специалистов, оказывавших бескорыстную помощь этой стране, причислили к «ревизионистам». После неудачного визита Никиты Сергеевича в Тирану отношение к советским гражданам со стороны албанцев заметно ухудшилось. Несмотря на это брпл продолжала заниматься боевой подготовкой. летом 1960 г. в ионическом море впервые прошло двустороннее оперативно-тактическое учение ЧФ, в котором приняли участие и наши плпл. В одном из эпизодов учения ОБК ЧФ (крл «Куйбышев» и 2 эсминца), под флагом первого замкомандующего ЧФ в/адм. Чурсина, обозначая силы «синих», был обнаружен и последовательно атакован двумя завесами плпл «красных». Кстати, развёртывание сил обоих сторон прошло скрытно, и только к окончанию учений в район подошли для наблюдения два корабля 6-го флота США. Но постепенно прежде добрые отношения с албанцами стали заметно ухудшаться, разрушалась «вековая дружба», стали чаще появляться в Албании новые «вечные друзья» из КНР. Увидел я тогда и известного китайского военачальника – маршала Чжу Дэ с группой специалистов, которым албанцы с дальним прицелом показывали место базирования плпл нашей бригады. Идеологические разногласия обретали необратимый характер. Почти на 30 лет были прерваны дипломатические отношения наших стран. Дом советско-албанской дружбы в Тиране был снесен до основания. Но «свято место пусто не бывает»: китайцы вскоре взяли под свое покровительство «страну горных орлов». 40-я обрпл, лишившись четырех лодок, плавбазы и всей дорогостоящей береговой инфраструктуры, вынужденно покинула освоенное место базирования, вновь возвратившись в Лиепаю. На следующий год я стал комбригом. Накопленный тогда опыт послужил теоретической и практической основой для создания в 1967 году Средиземноморской эскадры, а потом и флотилии ВМФ. Но уже при маневренном базировании и обеспечении кораблей в якорных точках, временном использовании некоторых портов и аэродромов дружественных СССР стран. В условиях активного противодействия ВМС США и НАТО тогда был создан передовой морской рубеж обороны Советского Союза с Юго-Западного морского направления. На нем до начала 1990-х годов несли боевую службу экипажи разнородных сил отечественного ВМФ, обеспечивая безопасность и защищая интересы своей страны.
полная версия страницы